Выходные данные: Гуревич Ф.Д. Древности северо-западных областей РСФСР в I тысячелетии н.э. Отдельный оттиск. Материалы и исследования по археологии СССР, №76. М.-Л.1960. С.328-452


ИЗ ИСТОРИИ ЮГО-ВОСТОЧНОЙ ПРИБАЛТИКИ В I ТЫСЯЧЕЛЕТИИ И. Э. (ПО МАТЕРИАЛАМ КАЛИНИНГРАДСКОЙ ОБЛАСТИ)


328


Введение

Калининградская область - северная часть бывшей Восточной Пруссии, - согласно решению Потсдамской конференции в 1945 г., вошла в состав Советского Союза. В связи с этим особый интерес приобретает изучение древностей этой территории. 
Калининградская область расположена на крайнем западе СССР; с севера и с запада она омывается Балтийским морем и двумя заливами - Курским и Вислинским, на востоке граничит с Литовской ССР, на юге -с Польской Народной Республикой.1 
Территория области представляет собой низменную равнину, несколько повышающуюся на юго-востоке, юго-западе и западе, где проходят три гряды конечноморенных холмов, перемежающихся с болотными низинами и озерами. 
Водной магистралью является р. Преголя, образующаяся из слияния pp. Инструч и Анграппы. На востоке, на границе с Литовской ССР, течет Неман, впадающий многочисленными рукавами в Балтийское море. 
Назападе далеко в море выдается Калининградский (бывш. Земландский) полуостров -плато, ниспадающее к морю уступом от 7 до 60 м. Калининградский полуостров на севере завершается Курской песчаной косой; на юге от него отходит Балтийская коса. На побережье и косах развит дюнный рельеф. Почвы этой территории песчаные и глинистые, лишь в устье Немана встречается плодородный наносный грунт. Значительная часть Калининградской области занята лесами, преимущественно смешанными, с преобладанием лиственных пород: липы, ясеня, граба, дуба, березы; на юго-востоке встречаются хвойные породы. 
Балтийское побережье Калининградской области является наиболее крупным месторождением янтаря. Эта измененная смола деревьев третичного возраста в условиях песчанистых прибрежных осадков сохраняет свою чистоту и прозрачность и приобретает свойства минерала. 
Территория Калининградской области очень богата археологическими памятниками различных эпох, начиная с каменного века. 
Следы пребывания человека в эпоху палеолита здесь пока неизвестны. Единственной находкой, относящейся к этому древнейшему периоду, является наконечник отполированного костяного копья из окрестностей Гусева.2 
Эпоха мезолита представлена случайными находками, обнаруженными, главным образом в торфяниках. Найдены орудия из кремня как в форме микролитов, так и в виде более крупных изделий. Среди поделок из


1 Физико-географическая характеристика территории составлена на основании работ Л. Вершинина "Природа Калининградской области" (Литературно-художественный и общественно-политический сборник. Калининград, 1951, стр. 276 и 277) и Ф. Магера (F. M a g e r a. Ostpreussen. Hamburg, 1922). 
2 Н. Gross. Der erste sicbere Fund eines palaolitischen Gerats in Ostpreussen. Mannus, 1937,. Bd. 29.


329


кости и рога северного оленя и лося гарпуны и крючки, топоры типа Лингби.3 
Памятники эпохи неолита встречаются почти исключительно в виде подъемного материала. В большом количестве обнаружены они на Курской косе. На этой узкой полосе земли, имеющей в ширину всего 1-1.5 км, омываемой Балтийским морем и Курским заливом, на дюнах, прилегающих к заливу, часто находят черные пятна очагов, керамику, кремневые изделия, кусочки янтаря и поделки из него, кости животных и т. д.4 
Близ Зеленоградска отмечены неолитические погребения. Захоронения произведены по обряду трупоположения. Костяки лежат на боку в скорченном положении. В погребениях встречены каменные топоры, мелкие кремневые орудия, костяные иглы и керамика.5 
Неолитическая керамика представлена круглодонными и остродонными сосудами с ямочно-гребенчатым орнаментом, что сближает керамику Калининградской области с аналогичной керамикой лесной полосы Европейской части СССР. Наряду с этим встречается керамика со шнуровым орнаментом. 
Из других находок, относящихся к эпохе неолита, следует упомянуть поделки из янтаря. Это антропоморфные и зооморфные подвески и миниатюрные изображения орудий. Встречаются украшения и амулеты в виде просверленных камней и зубов животных.6 
Территорией, наиболее насыщенной памятниками эпохи бронзы, является Калининградский полуостров. Погребальные памятники эпохи бронзы здесь представлены курганами, исследованными в большом количестве. Они выложены из камней с концентрическими каменными кругами у основания. Внутри кургана сооружены камеры, также из камней. 
В более древних памятниках погребения совершены по обряду трупоположения; в эпоху поздней бронзы, которая здесь доходит до V в. до н. э., распространяется трупосожжение.7 
Известен также ряд кладов оружия и украшений.8 Находки, относящиеся к эпохе бронзы, во многом близки к неолитическим. Это наблюдается прежде всего в керамике; кругл одонные, неорнаментированные сосуды эпохи ранней бронзы по форме сходны с неолитическими сосудами, украшенными шнуровым орнаментом. На ранних каменных орудиях этой эпохи также можно проследить связь с формами неолитических изделий. Это отмечается и на первых изделиях из металла. Вместе с тем в эпоху поздней бронзы появляются широкогорлые, вытянутые сосуды с двух- или трехчастной ручкой и изредка лицевые урны. В более позднее время эпохи бронзы в курганах находят топоры-кельты, двусторонние мечи, топоры с полукруглым лезвием, наконечники копий с далеко входящей в наконечник втулкой, а также украшения в виде несомкнутых гривн, браслетов, булавок и т. д.9 
Торговля янтарем придает специфический характер местным памятникам эпохи бронзы. Здесь, на территории, где добывался янтарь, можно встретить много импортных изделий, среди них уже в эпоху древней бронзы - изделия Кавказа. Таковы спиральные


3 W. G а е г t е, 1) Urgeschichte Ostpreussens. Konigsberg, 1929; 2) Auf den Spuren des ostpreussischen Mammut und Renntierjagers. Mannus, 1936, Bd. 18, стр. 253 и ел. - H. G г о s s. 1) Das Renntier in der ostpreussischen Vorgeschichte. Altpreus-sen, 1940, H. 1, стр. 1 и ел.; 2) Die Renntierjager-Kulturen Ostpreussens. Praehistorishe Zeitschrift, 1939-1940, Bd. XXX, стр. 39-66. 
4 E. H о 1 1 а с k. Bericht iiber seine Untersuchungen und Ausgrabungen auf der Kurischen Nehrung im Juli 1894. Silzungsberichte der Altertumsgesellschaft "Prussia" (в дальнейшем: "Prussia"), 1895, Bd. 19, стр. 146, 159. - M. E b e r t. Reallexicon der Vorgeschichte, Bd. IX, Berlin, 1927, стр. 247- 269. 
5 W. G а е г t e. Urgeschichte Ostpreussens, стр. 46 и cл. 
6 О. Т i s с h 1 е г. Beitrage zur Kenntnis der Steinzeit in Ostpreussen und den angrenzenden Gebieten. Schrit'ten der Physikalisch-Okonomischen Gesellschaft (в дальнейшем: Schriften), 1882, Bd. 23, стр. 17-26. 
7 Tischler. Ostpreussische Grabhiigel. Schriften, 1886, Bd. 27, стр. 113-176. - А. В е zzenberger. Hugelgrab bei Gross-Blumenau. "Prussia", 1914, Bd. 23, H. 1, стр. 108-143. -D. В о h n s а с k. Einige neue Bronzefunde aus Gr. Hubnicken. Kreis Samland. Altpreussen, 1940, H. 2. - M. Ebert. Reallexicon der Vorgeschichte, Bd. IX, стр. 314-315. 
8 A. Bezzenberger. Ein ostpreussiscber Bronze-Depotfund. Opuscula archaeologica Oscari Montelio. Chelm, 1913, стр. 141-153. 
9 Katalog der Prussia Museum. Konigsberg, 1906. - A. Bezzenberger. Analysen vorgeschichtlichen Bronzen Ostpreussens. Konigsberg, 1904. - E. H о 1 1 а с k. Erlauterungen zuf vor geschichtlichen Ubersichtskarte von Ostpreussen. Berlin, 1908, стр. XXVII, XLVI и cл.


330


пряжки, ажурные подвески, булавки с трапециевидной головкой и другие украшения.10 
Обычаи погребения в курганных могильниках продолжают существовать и в эпоху раннего железа вплоть до первых веков нашей эры. Число археологических памятников в I тысячелетии н. э. значительно увеличивается. 
Интересные и своеобразные археологические памятники Калининградской области и смежной с нею территории до сих пор почтя не освещались в русской литературе. 
Настоящая работа является попыткой восполнить этот пробел применительно преимущественно к памятникам I и начала II тысячелетия н. э. - наиболее многочисленной и яркой группе памятников на территории Калининградской области, особенно на Калининградском полуострове. 
Предлагаемая работа состоит из историографического очерка, глав, посвященных характеристике поселений и погребений, заключительной главы и приложения. 
Материал глав, посвященных поселениям и погребениям, неравноценен. Глава о поселениях строится в основном на данных небольших археологических работ Калининградского отряда Славянской экспедиции ИИМКа 1949-1951 гг.,11 а глава о могильниках содержит суммарную характеристику огромного материала, накопленного немецкой археологической наукой за многие десятилетия. 
В заключительной главе на основании данных погребальных памятников и поселений ставятся некоторые вопросы относительно этнического состава населения и его социально-экономического строя; при этом привлекаются и письменные источники. 
К работе прилагаются материалы, добытые Калининградским отрядом Славянской экспедиции ИИМК в 1949-1951 гг. 
Географическая номенклатура там, где это возможно, приводится в новом наименовании. В конце работы приложен список переименованных пунктов. 
Автор считает своим долгом выразить благодарность всем сотрудникам группы славянорусской археологии Ленинградского отделения ИИМК, особенно М. А. Тихановой, а также Е. Ч. Скржинской, X. А. Моора и М. X. Шмидехельм, за помощь при написании настоящей работы. Автор весьма признателен Калининградскому областному музею, принимавшему активное участие в археологических исследованиях. 
При подготовке рукописи к печати помощь автору оказали: М. Г. Агаронян, М.Ф.Бирюкова, 3. М. Задунайская, М. В. Казанкова, С. В. Николаева, В. С. Сорокин и С. С. Сорокин, которых автор также благодарит за их труд.


10 A. Bezzeiiberger. Bronzezeitliche Beziehungen Ostpreussens zum Kaukasus. Труды XV apхеол. съезда, М., 1914, стр. 143 и cл. 
11 В отдельных случаях привлекаются материалы раскопок 1956 г.


 


330


 

Глава I. ИСТОРИЯ ИЗУЧЕНИЯ ПАМЯТНИКОВ

 

Собирание археологических памятников Восточной Пруссии началось очень давно и было сосредоточено почти исключительно в руках представителей прусской науки. Еще в XVII-XVIII вв. появляются описания отдельных археологических памятников. Таковы работы Гарткноха (1684 г.), Гельвинга (1717 г.), Г. X. Писанского (1769 г.), И. Наронского 12 и др. 
В 1790 г. в Кенигсберге организуется Естественно-Экономическое общество, занимавшееся, наряду с другими дисциплинами изучением древнейшего прошлого Восточной Пруссии, в частности собиранием археологического материала. 
В 20-х годах XIX в. выходит многотомная "История Пруссии" И. Фойгта, в первых томах которой автор пытается воссоздать облик поселений древних пруссов на основании тех данных, которые оставили летописцы крестоносцев, в частности Петр Дусбургский попавший в эту страну в 30-х годах XIII в. И. Фойгт отмечает, что в стране древних пруссов имелось большое количество укрепленных поселений, которые орден впо-

 


 

12 Сведения об указанных авторах взяты из работ: E.Hollack. Erlauterungen .... стр. 224- 232. - J. Antoniewicz. Jozef Naronski, polski inweiitarzyzator grodzisk w XVII wieku w Prusach. Wiad. ArcheoL, 1950, t. XVII, z. 1, стр. 1-24.

 


331


 

следствии использовал для строительства городов и замков.18 
В 1826-1828 гг. лейтенант Ф. Гуизе вел регистрацию и зарисовку древних укреплений Восточной Пруссии. Ему удалось зафиксировать около 300 городищ. Труд Ф. Гуизе не был издан и хранился в архиве музея общества по изучению древностей "Пруссия", но его данными впоследствии широко пользовались прусские археологи и нередко сведения и зарисовки Ф. Гуизе служили единственным источником для описания исчезнувших укреплений.14 
Однако все работы и исследования, посвященные Восточной Пруссии, вплоть до половины прошлого столетия носили случайный характер. Их систематическое изучение началось лишь со второй половины XIX в. и было посвящено преимущественно памятникам I тысячелетия н. э. 
Интерес к изучению археологических памятников Восточной Пруссии не был, разумеется, случайным. Германия, вступившая в 70-х годах XIX в. на капиталистический путь развития и стремившаяся занять главенствующее положение среди других буржуазных стран, культивировала националистическую науку, в которой археологии принадлежало не последнее место. 
В статье, посвященной задачам исследования памятников юго-восточной Прибалтики, мы уже останавливались на общем направлении немецкой буржуазной археологической науки, сознательно принижавшей культуру балтийских племен.15 В изучении археологических памятников Восточной Пруссии эта традиция отчетливо проявилась после первой мировой войны 1914-1918 гг. и получила свое наиболее уродливое выражение после прихода к власти нацистов в 1933 г. 
На фоне крайнего национализма археологии Восточной Пруссии, типичного для периода 1914-1945 гг., выгодно выделяется первый период в истории изучения памятников этой территории, который завершается к началу первой мировой войны. Не будет преувеличением сказать, что важнейший археологический материал, большая часть которого была представлена могильными памятниками I тысячелетия н. э., был накоплен в первый период. 
Усиленные раскопки могильников начались с 70-х годов XIX в. и осуществлялись членами Естественно-Экономического общества и специально организованного общества по изучению древностей "Пруссия" (возникло в 1844 г.), а также и любителями местной старины. 
Результаты раскопок публиковались в ежегодниках вышеуказанных обществ: "Записках Естественно-Экономического общества" (выходили с 1869 г.)16 и "Известиях о заседаниях общества по изучению древностей "Пруссия"" (выходили с 1874 г.).17 Сведения об археологических памятниках публиковались также в "Ежемесячнике прусских древностей" (появился с 1864 г.)18 и в ряде других изданий. 
Раскопками захватывается преимущественно современная Калининградская область. В конце 60-х годов XIX в. А. Генше раскапывал могильник в Поддубном Гурьевского района, относящийся к I и началу II тысячелетия н. э. В это же время П. Шиффердекер исследовал грунтовый могильник XII-XIV вв. у бывшего селения Штангенвальде на Курской косе.19 
С начала 70-х годов раскопки могильных памятников производились в различных частях Восточной Пруссии; в 1873 г. Г. Берендт опубликовал материалы могильников Тенген и Розенау, относящиеся в основном к первой половине I тысячелетия н. э. В1875- 1876 гг. Клебс раскапывал большие могильники в юго-восточной части Восточной Пруссии по течению р. Гольдап-Грунайкай, Боцвинка и Окраски. Эти могильники дали значительный материал, главным образом керамику, оружие и украшения. 
Богатый инвентарь содержал также могильник Варникам, раскопанный Клебсом.20

 


 

13 .1. F о i g t. Geschichte Preussens. Konigsberg, t. I, 1827, стр. 536-537; t. II, 1839, стр. 232-235. 
14 W. G а с г t e. Burgwallforschung in Ostpreussen. Altpreussen, 1935. H. 2, стр. 69. 
15 Ф. Д. Г у р е в и ч. Древние памятники юго-восточной Прибалтики и задачи их изучения. КСИИМК, вып. XI.II, 1952, стр. 13-14. 
16 "Schriften der Physikalisch-Okonomischen Gesellschaft". 
17 "Sitzungsberichte der Altertumsgesellschaft "Prussia". 
18 "Altpreussische Monatsschrift". 
19 P. Schiefferdecker. Der Begrabnissplatz bei Stangenwalde. Schriften, 1871, Bd. 12, стр. 42-56. 
20 0. Tischler. Bericht iiber die praehistorisch-anthropologischen Arbeiten der Physikalisch-Okonomischen Gesellscbaft. Schriften, 1877, Bd. 18, стр. 269-278.

 


332


 

Первые обобщающие работы, классифицирующие материалы грунтовых могильников, связаны с именем О. Тышлера, стоявшего во главе Естественно-Экономического общества в 70-90-х годах XIX в. 
На основании материала раскопанных грунтовых могильников О. Тышлер пытался описать обряд погребения и проследить эволюцию форм вещей. Главное внимание при анализе вещественных находок уделялось фибулам, типологические особенности которых были положены в основу отдельных хронологических периодов. В 1880 г. О. Тышлер предложил хронологическую классификацию, которая вскоре стала господствующей в немецкой археологической науке как современной ему, так и более позднего периода. 
Типолого-хронологическая схема О. Тышлера охватывала эпоху железа, преимущественно первую половину I тысячелетия н. э. Подобно О. Монтелиусу и С. Мюллеру, каждому из выделенных им периодов О. Тышлер давал буквенное обозначение. 
Период "А" относился им к последним векам до нашей эры и соответствовал поздне-латенскому времени, I - II века н. э. обозначались буквой "В" и характеризовались глазчатыми фибулами и фибулами с цилиндрической головкой. Период "С" на основании римских монет и арбалетных фибул О. Тышлер относил к III - IV вв. н. э., V век (период "Д") определялся арбалетными фибулами с коротким держателем иглы. По классификации О. Тышлера V-VI века обозначались буквой "Е" и датировались как арбалетными перекладчатыми, так и пальчатыми фибулами. Далее развитие культуры в Восточной Пруссии прерывалось и, по выражению О. Тышлера, над этой территорией, за исключением устья Немана, воцарилась "глубокая тьма". 
Лишь в конце I-начале II тысячелетия вновь появляется значительное количество могильников, которые у О. Тышлера получили наименование позднеязыческих. 
О. Тышлер несомненно сыграл крупную роль в немецкой археологической науке. С его именем связывается переход от любительских раскопок к методическому научному исследованию материала и попытке его обобщения. На основании археологического материала этот исследователь первый сделал вывод о том, что уже в начале нашей эры Восточная Пруссия была плотно заселена оседлым земледельческим населением.21 Вместе с тем в схеме О. Тышлера, построенной в результате обобщения всего исследованного им археологического материала, отразилась вся ограниченность его буржуазного миросозерцания. Развитие культуры населения значительной территории он связывал лишь с внешними воздействиями. Борясь за комплексное изучение памятников при раскопках, О. Тышлер в тоже время забывал об этом при их периодизации. "Хронология Тышлера создана на весьма зыбком материала, - писал А. А. Спицын, -римских монетах, которые в действительности ходили в крае продолжительное время и попадаются в весьма поздних могильниках".22 Недостатки метода О. Тышлера, как и других исследователей Запада, отмечал и П. П. Ефименко: "Обращаясь к опыту западных исследований, мы должны сказать, что ключа к анализу массовых могильников мы не имеем и там. В блестящих трудах О. Монтелиуса, С. Мюллера, О. Тышлера и их многочисленных учеников мы находим прекрасно разработанный типологический анализ, позволяющий установить для Прибалтики точные хронологические рамки смены вещей и: культурных этапов. . . Но вопроса об анализе внутренней жизни могильника они не разрешают, и поэтому их выводы остаются в известной мере условными".23 
К концу XIX в. восточнопрусская археология пополнилась материалами больших грунтовых могильников Калининградского полуострова. Среди раскопанных памятников можно упомянуть могильники: у с. Чехово, в котором вскрыто 400 погребений, Коврове - 250 погребений, Грейбау -344 погребения.24

 


 

21 Korrespondenzblatt der deutschcn Gesellschaft fur Anthropologie, Ethnologie und.Urgeschichte,. 1879-1880, Bd. 6, стр. 81-86. - Schriften, 1882, Bd. 23, Прилож., стр. 15-17. -О. Т i s с h 1 e r. Bericht fiber die Archaologisch-Anthropologische Abtcilung des Provinzial-Museums der Physikalich Okonomischen Gesellschai't. Schriften. 1891. Bd. 31, стр. 97-102. 
22 А. Спицын. Литовские древности. Taula ir Zodis, Humanitariniij, Mokslq Fakulteto leidinys,. Ill, knygos, Kaunas, 1925, стр. 134. 
23 П.П.Ефименко. Рязанские могильники. Опыт культурно-стратиграфического анализа могильников массового тина. Материалы по этнографии, т. III, вып. 1, Л., 1926, стр. 66. 
24 О. Tischler, H. Kemke. Ostpreussische Altertfimer. Konigsberg, 1902 (в дальнейшем: Ostpr. Alt.), стр. 15, 26, 28.

 


333


 

Параллельно были организованы раскопки на Мазовецкой земле. В 1889 г. Г. Буяк, возглавлявший общество "Пруссия", вел большие раскопки могильника близ с. Сдоррен (округ Йоганнесбург, ныне Пиш - Польша). В конце XIX и начале XX в. Э. Голлак раскопал ряд больших могильников Мазовецкой земли, среди них Прусиновска-Волька, Бабинта, Мойтины (Мранговский повет) и др.25 
Значительный материал VI-VIII вв. дали два мазовецких могильника современного Олыптинского воеводства: Тумяны, раскопанные в 1894 г. И. Гейдеком и Келары, исследованные Э. Голлаком и А. Бец-ценбергером.26
Несколько меньше исследовались памятники устья Немана. Еще при жизни О. Тышлера был раскопан большой могильник Аукштакиемис в современной Клайпедской области Литовской ССР, давший материал I-начала II тысячелетия н. э.27 
Большой интерес к древностям территории устья Немана проявил А. Бецценбергер, возглавлявший с конца XIX в. общество "Пруссия". С его именем связано исследование ряда могильников, в том числе Люмпонай, Рубокай, Шернай и др.28 
Таким образом, к началу XX в. было исследовано очень много могильних памятников. Многочисленные коллекции, поступившие в результате раскопок, превратили Кенигсбергский музей в одно из лучших хранилищ древностей Европы. 
Легкость, с которой можно было добыть красивые и изящные вещи из погребений, не стимулировала раскопок поселений. Последние изучались крайне медленно, и степень изученности их к концу XIX-началу XX в. немногим отличалась от состояния знаний о них в 20-40-х годах XIX в. 
Археологи, исследовавшие могильники, как правило, поселениями не занимались. Здесь мы встречаем иные имена. Поселения изучались преимущественно по письменным данным средневековых авторов. 
В начале 80-х годов Бёнигк пытался воссоздать процесс постройки городищ древних пруссов, предполагая, что для их возведения использовались маленькие холмы, вершины которых выравнивались, а естественным склонам придавалась крутизна. Наряду с этим автор выделял городища, укрепления которых были целиком насыпные. Пользуясь данными Дусбурга, Бёнигк подробно разбирал строение насыпи, характер рва, засек, расположение въездов в городища, обеспечение их водой, пользование сигнальными огнями. 
Автор пришел к выводу, что большая часть сохранившихся укреплений относится уже к христианскому времени (т. е. после XIII в.). Бёнигк пытался также осмыслить значение укреплений, носящих наименования "длинные валы", и рассматривал их в качестве защитной линии обороны пруссов.29 
В периодической литературе появлялись отдельные публикации, связанные с внешним описанием укреплений Восточной Пруссии; в этих публикациях наряду с древними городищами нередко фигурировали остатки поселений времени господства ордена.30 
Учетом поселений Калининградского полуострова занимался К. Бекгеррн, прилагавший в отдельных случаях к описанным им поселениям схематические планы.31 
Можно указать еще работу того же автора об укрепленных поселениях к югу от р. Преголи.32 О городищах среднего течения р. Преголи писал К. Кассвюрм еще в 70-х годах XIX в.33

 


 

25 Е. Н о 1 1 а с k, F. Р е i s е г. Das Graberfeld von Moythienen. Konigsberg, 1904, стр. 1-5. 
26 J Heydeck. Das Graberfeld von Daumen tmd ein Riiokblick aul den An fang einer deutschnationalen Kunst. "Prussia", 1895, Bd. 19, стр. 41- 80. - E. Hollack, A. Bezzenberger. Das Graberfeld bei Kellaren im Kreise Allenstein. "Prussia", 1898, Bd. 21, стр. 160-198. 
27 Schritten, 1888, Bd. 29, стр. 14-23; 1889, Bd. 30, стр. 11-16. 
28" "Prussia", 1893, Bd. 17, стр. 141-170; 1909, Bd. 22, стр. 130-193. 
29 В о е n i g k. 1) Ueber Ostpreussische Burgwalle. "Prussia", 1879-1880, Bd. 6, стр. 59-80; 2) Wallberge und Landmauern im nordlichen Teil der Gaue Galinden und Sudauen. "Prussia", 1879- 1880, Bd. 6, стр. 129-139. 
30 G. В u j а с k. 1) Ein Wachthaus aus dem letzten beidnischen Zeit zu Bosemb, kr. Sensburg. "Prussia", 1886-1887, Bd. 13, стр. 119-120; 2) Der Kuglacker Scblossberg und andere Wallberge. "Prussia", 1887-1888, Bd. 14, стр. 89-99. 
31 С. Вес kherrn. Ueber die Benennungen der Ostpreussischen Burgwalle und die Pillberge im Samlande. Altpreussische Monatsscbril't, 1895, Bd. 32 (в дальнейшем: Burgwalle), стр. 353-410. 
32 С. Beckherrn. IJas propugnaculum introitu terrae Natangiae der Chronik des Dusburg. "Prussia", 1887-1888, Bd. 14, стр. 11-22. 
33 К. К a s s w u r m. Alte Schlossberge und andere Uberresle von Baumwerken aus der Vorzeit

 


334


 

К началу XX в. изучение поселений почти полностью забрасывается. Работы, в которых обобщается вновь накопленный материал, строятся, как и во времена О. Тышлера, на материале могильных памятников. 
Наряду с публикацией материалов отдельных могильников, преимущественно в журнале общества по изучению древностей "Пруссия", а также наряду с выходом в свет альбома "Восточно-прусские древности", задуманного еще О. Тышлером и изданного Г. Кемке до начала первой мировой войны, появляются некоторые работы сводного характера, базирующиеся на материале грунтовых могильников Восточной Пруссии. 
В 1904 г. выходит работа А. Бецценбергера о бронзовых изделиях Восточной Пруссии.34 Занимаясь сравнением химического состава древних бронзовых вещей, автор вместе с тем пытается уяснить их происхождение и датировку. 
Исследуя памятники конца I-начала II тысячелетия А. Бецценбергер дополнил хронологическую схему О. Тышлера, выделив периоды "F" (VI-VIII вв.), "G" (IX - XI вв.) и "Н" (XI-XIII вв.). 
Для VI-VIII вв. н. э. датирующими находками А. Бецценбергер считал поздние формы арбалетных фибул, для IX-XI вв. -франкские мечи и арабские монеты, а для XI-XIII вв. - предметы конского убора, весы, гирьки и т. д.35
Еще в конце XIX в Г. Кемке пытался критически пересмотреть схему О. Тышлера, в частности его последний период. В 1914 г. он снова выступил с работой по этому вопросу, в которой утверждал, что период "F" О. Тышлера в действительности должен относиться к VI-VIII вв.36 Тем самым Г. Кемке критически пересматривал и датировки А. Бецценбергера. 
В 1908 г. вышла в свет археологическая карта Восточной Пруссии, составленная Э. Голлаком. Карте предшествовало введение, в котором автор классифицировал материал согласно схеме О. Тышлера. О степени накопления материала в археологии Восточной Пруссии можно судить по тому, что одних могильников, относящихся к I-началу II тысячелетия н. э., автор насчитывал свыше 400, а поселений, городищ и оборонительных сооружений - более 380.37 
Рассматривая развитие археологии Восточной Пруссии с 70-х годов XIX в. до 1914 г. сравнительно с тем, что она представляла собой в более позднее время, можно сказать, что это была лучшая, наиболее плодотворная пора ее существования. К этому времени относились открытия наиболее значительных могильных памятников и систематическая публикация их материалов. В этот период вырабатывается методика раскопок и осуществляются попытки научно осмыслить добытый материал. Хронологическая схема О. Тышлера при всей шаткости обоснования ее отдельных периодов была для своего времени шагом вперед по сравнению с тем хаотическим нагромождением материала, который существовал в прусской археологии до 80-х годов XIX в. 
Шовинистический угар во время войны 1914-1918 гг., проигрыш ее и идея реванша, культивировавшаяся крупной немецкой буржуазией, резко отразилась на немецкой науке вообще и на археологии Восточной Пруссии в частности. 
С экономическим упадком в Германии исчезает возможность вести раскопочные работы. Солидное археологическое общество "Пруссия", существовавшее более 70 лет, вынуждено было держаться пожертвованиями шведских и финских археологических обществ. 
В 1919 г. выходит работа Н. Оберга "Восточная Пруссия в эпоху переселения народов", в которой идея германской окраски балтийской культуры пронизывает всю книгу. По мнению автора, культура Калининградского полуострова в эпоху переселения народов подпадает под влияние южной "мазурско-германской" культуры. Литовское население устья Немана входит в состав германской колонии, а сама"мазурско-германская" культура гибнет от того, что господст-

 


 

im Pregelgebiet Litauens. Schriften, 1873, Bd. 14, стр. 72-80. 
34 A. Bezzenberger. Analysen vorgeschichtlichen Bronzen Ostpreussens. Konigsberg, 1904. 
35 E. Н о 1 1 а с k. Erlauterungen. . ., стр. LXIV-LXV. 
36 Н. К e m k e. 1) Em Beitrag zur Chronologie der Ostpreussischen Graberf elder mit Berucksichtigung der Nachbargebiete. Schriften, 1899, Bd. 40, стр. 87; 2) Kritische Betrachtungen tiber Tischlers Periode "E" der Ostpreussiscben Graberfeldern. "Prussia", 1914, Bd. 23, стр. 1-57. 
37 E. Н о 1 1 а с k. 1) Erlauterungen. . . , стр. 202-210; 2) Die Grabformen Ostpreussischen Graberfelder. Zeitschrift fur Ethnolosie, 1908, Bd. 40, стр. 145-193.

 


335


 

вующая германская верхушка растворяется в массе местного населения.38 
Первый сводный труд по древнейшей истории Восточной Пруссии, опубликованный в 1929 г. В. Герте, насквозь пронизан идеями пангерманизма, особенно в тех его разделах, где характеризовались памятники I тысячелетия н. э.39 Хорошо изданная, с большим количеством иллюстраций, книга эта была рассчитана на пропаганду национализма в широких слоях населения. 
Однако в печати еще появлялись отдельные ценные труды, вводившие в науку новые виды источников. К числу работ этого рода следует отнести сводку шведского нумизмата С. Болина о римских и византийских монетах в Восточной Пруссии.40 
С приходом к власти нацистов положение археологии меняется. Фашистские правители требовали, чтобы соответствующим образом преподнесенная народу наука о древностях помогала обоснованию расовых, человеконенавистнических идей пангерманизма. Из отрасли знания, влачившей жалкое существование и поддерживавшейся доброхотными деяниями богатых иноземных жертвователей, археология в Восточной Пруссии берется на вооружение нацистов. 
Реваншистские идеи больше всего культивировались в Восточной Пруссии, являвшейся рубежом между землями славянских народов и народов Прибалтики, которые германский империализм готовился завоевать для себя в первую очередь. 
Еще в 1930 г. в Кенигсберге на съезде археологов выступил Г. Коссинна, тогда уже глубокий старик, с призывом деятельно изучать археологию Восточной Пруссии. Г. Коссинна недвусмысленно отмечал, что изучение археологических памятников этой территории должно объяснить неизбежность появления здесь немецких завоевателей в XIII в.41 
Начиная с 30-х годов одним из руководителей археологии Восточной Пруссии становится К. Энгель. В 1935 г. он выступил с двумя работами "Доистория древнепрусских племен" и "Из доистории Восточной Пруссии". Последняя, предназначенная для популярного издания, открыто формулировала политические задачи, стоявшие перед прусской археологией, - обосновать притязания Германии на земли Востока.42 
Во всех этих работах К. Энгель пропагандирует свою предельно шовинистическую схему развития прусских древностей, где каждый период в истории культуры юго-восточной Прибалтики трактовался в зависимости от проникновения на ее территорию германских племен. 
Работы К. Энгеля, Б. Рихтгофена, как и других прусских археологов, были проникнуты глубоким презрением к культуре славянского мира; они воздвигали глухую стену между древнейшим прошлым балтийских и славянских народов. 
В годы фашистского режима оживляется работа прусских археологов, но работы производятся лишь на могильных памятниках. Так, в частности, был раскопан большой могильник у Зеленоградска, который был известен еще в XIX в. На материале этого могильника, относящегося к концу I тысячелетия н. э.. строилась в значительной мере теория о норманской окраске культуры юго-восточной Прибалтики в IX-XI вв. 
В первой половине 30-х годов была проведена новая общая регистрация поселений, выполненная Г. Кроме, 43 но археологического исследования поселений попрежнему не производилось. 
К. Энгель в 1939 г. писал о том, что археологам ничего не известно о характере поселений Восточной Пруссии, и выдвинул план их разведочного изучения. Он предлагал посетить каждое из известных городищ, потратить на него не более одного дня, с тем чтобы собрать подъемный материал на поселении, заложить на нем шурф и набросать его план и профиль. 44

 


 

38 N. А Ь е г g. Ostpreussen in Volkerwanderungszeit. Uppsala, 1919, стр. 66, 130, 142. 
39 W. G a e r t e. Urgeschichte Ostpreussens. Konigsberg, 1929. 
40 S. В о 1 i n. Die Funde romischer und byzantinischer Miinzen in Ostpreussen. "Prussia", 1922-o 1925, Bd. 26, стр. 203-240. 
41 Mannus-, Erganzungsband, 1931, VIII, стр. 77 и cл. 
42 С. E n g e 1. 1) Vorgeschichte der altpreussischen Stamme. Konigsberg, 1935; 2) Aus Ostpreussischer Vorzeit. Konigsberg, 1935. 
43 Н. С г о m e. 1) Karte und Verzeiclmis der vor- und friihgeschichtlichen Wehranlagen in Ostpreussen. Altpreussen, 1937, H. 2; 2) Verzeichnis der Wehranlagen Ostpreussens. "Prussia", 1938- 1940, Bd. 32-34. 
44 C. E n g e 1. Betrachtungen zur Ostpreussischen Burgwalii'orschung. Altpreussen, 1939, H. 4, стр. 100.

 


336


 

План действий, выдвинутый К. Энгелем, свидетельствовал о том, что перед археологией Восточной Пруссии стояла задача первичного изучения памятников, характер которых был совершенно неясен. 
Националистические работы археологов Восточной Пруссии оказывали также тлетворное влияние на археологию восточной Прибалтики. 
Деятельность немецких археологов в Прибалтике в годы, предшествовавшие Великой Октябрьской социалистической революции в России, до некоторой степени нейтрализовалась активным участием русской археологии в изучении прибалтийских древностей. Представители русской дореволюционной археологии вели деятельную работу по изучению древностей восточной Прибалтики. Это нашло свое выражение как в раскопках, производившихся на территории Эстонии, Латвии и Литвы, и публикациях их результатов, так и в организации двух археологических съездов -IX съезда в Вильне и X в Риге, посвященных прибалтийским древностям. 
При всем несовершенстве методологии старой русской археологической науки ее деятельность служила известной препоной к откровенной пропаганде взглядов немецкой националистической археологии. 
За годы господства буржуазных правительств в Эстонии, Латвии и Литве археология восточной Прибалтики, будучи изолированной от советской науки, в своих теоретических построениях в значительной мере подпала под влияние немецкой националистической археологии. 
Восточная Пруссия, по мнению немецкой науки, хотя и являлась окраиной германского мира, но тем не менее служила культурным центром для восточной Прибалтики, переносящим формы древнебалтийской культуры, приобретенные из германского мира. 
В духе идей немецкой, прусской науки действовали и балтийские археологические конгрессы. 
Макс Эберт в 20-х годах, Карл Энгель в 30-х годах работали в Риге и являлись идейными руководителями прибалтийских археологов. 
Теоретическим центром и в известной мере центром подготовки кадров археологов Прибалтики являлся Кенигсбергский университет. 
Работы А. Тальгрена об Эстонии, Ф. Балодиса в Латвии, И. Пузинаса в Литве копировали прусские образцы. 45 Эти археологи строили древнейшую историю своих народов, упорно игнорируя соседство их со славянским миром, границы с которым были столь иллюзорными, что только в тесном общении с ними можно было мыслить развитие балтийской культуры. Однако отдельные голоса прогрессивных ученых-археологов все же раздавались против унифицированной трактовки восточнобалтийской культуры, как порождения германского мира. Так, например, в трудах X. А. Моора всегда наблюдалось стремление привлекать материалы славянского мира. 46 
В 1945 г. Восточная Пруссия, этот очаг агрессии на границах Советского Союза и Польской Народной Республики, была ликвидирована. 
Перед советскими и польскими исследователями, занимающимися памятниками этой территории встали новые и трудные задачи создания подлинной истории юго-восточной Прибалтики. 
Задача осложнялась тем, что огромный археологический материал, накопленный в течение десятилетий, оказался утраченным во время Великой Отечественной войны. 
Необходимость систематического изучения археологических памятников Калининградской области и Клайпедского района Литовской ССР, входивших в состав земель бывшей Восточной Пруссии, была подчеркнута решениями сессий, посвященных археологии Прибалтики, происходивших в 1949 г. в Ленинграде и в 1951 г. в Тарту. 47 
В 1949-1951 гг. экспедицией Института истории материальной культуры АН СССР производились археологические работы в Калининградской области по обследованию и изучению древних поселений. 48

 


 

45 А. М. Т а 1 1 g г е п. Zur Archaologie Eestis. Dorpat, Bd. I, 1922; Bd. II, 1925. - F. В a 1 о d i s. Latvijas archaiologija. Riga, 1926. - J. P u z i n a s. Naujausiu proistoriniu tyrinejimu duomenys. Kaunas, 1938. 
46 H. Moora. Die Eisenzeit in Lettland, t. II. Tartu, 1938. 
47 Г. Б. Федоров. Сессия Института истории материальной культуры АН СССР, посвященная археологии Прибалтики. КСИИМК, вып. XLVII, стр. 11. 
48 Ф. Д. Г у р е в и ч. 1) Древние поселения Калининградской обл. КСИИМК, вып. XXXVIII, 1951, стр. 91-99; 2) Археологические работы в Калининградской обл. в 1950г. К С И ИМК, вып. XLV11,

 


337


 

В 1951 г. вышла работа советского этнографа П. И. Кушнера, который на основании археологических, письменных и топонимических данных устанавливает балтийскую принадлежность племен юго-восточной Прибалтики. 49 
Изучением вновь вошедших в состав Польской Народной Республики земель бывшей Восточной Пруссии активно занимаются польские археологи. Весьма интересны первые итоги исследования археологических памятников, особенно поселений, не изучавшихся раньше. 50 
Большого внимания заслуживает работа Е. Антоновича, посвященная славяно-прусским отношениям в раннем средневековье. Привлекая разнообразный археологический материал, автор обращает внимание на торговые связи между пруссами и славянами. 51 Таковы первые шаги, предпринятые советской и польской археологической наукой, в области изучения древностей юго-восточной Прибалтики. Впереди предстоит большая работа как по критическому освоению того материала, который был собран буржуазной немецкой наукой, так и по накоплению новых фактов, связанных главным образом с исследованием поселений.

 


 

1952, стр. 93-100; 3) Раскопки на городище Гра-чевка. КСИИМК, вып. 52, 1953, стр. 80-86. F. D. Guriewicz. Niektore dane о osadach i grodziskach Sambii. Rocznik Olsztynski, t II. Olsztyn, 1959, стр. 205-220. 
49 П. И. Кушнер. Этническое прошлое юго-восточной Прибалтики. Труды Инст. этногр. им. Миклухо-Маклая, М.-Л., 1951, стр. 112- 113. 
50 J. Antoniewicz. Wyniki prac wyko-paliskowych na grodzisku i podgrodziu w Jeziorku, pow. Gixjcko w 1950 r. Materjaly Wczesno^rednio--wieczne, Warszawa, 1952, t. II, стр. 235-251.- E. Антонович. К археологическому изучению древнего населения Прибалтики. Известия АН ЭССР, т. VI, Сер. обществ, наук, 1957, № 2, стр. 166-171. - J. Antoniewicz ij. Oku1 i с z. Sprawozdanie z prac wykopaliskowych, przeprowadzonych w latach 1951-1954 w Jeziorku, pow Gizycko. Materialy Starozytne, Warszawa, 1958, t. Ill, стр. 7-67. 
51 J. Antoniewicz. Niekt6re dowody kontaktow stowiansko-pruskich w okresje wczesnos>edniowiecznym w. swietle zrodel archeologicznych. Wiad. Archeol., 1956, t. XXIII, z. 3-4, стр. 233-277.



337


Глава II   ПОСЕЛЕНИЯ

К 40-м годам нашего столетия археологи Восточной Пруссии были вынуждены констатировать полную неизученность поселений, В. Герте и В. Ла-Бом настойчиво призывали к скорейшему изучению этих памятников,52 а К. Энгель, как уже упоминалось выше, выдвинул план действий, осуществление которого могло дать материалы лишь для первичного ознакомления с городищами. 
Археология Восточной Пруссии, игравшая руководящую роль в прибалтийской археологии, в деле изучения поселений оказалась позади археологии малоизученной Литвы, не говоря уже о значительно лучше исследованной Латвии. 
В восточной Литве ряд городищ-пилкальнисов обследовали Ф. В. Покровский, Л. О. Крживицкий, В. А. Каширский и П. Ф. Тарасенко.53 
Л. О. Крживицкий занимался также изучением поселений центральной и западной Литвы. 54 
В конце 20-х - начале 30-х годов частично раскапывались городища западной Литвы - Апуоле и Импилтис, имевшие мощные оборонительные сооружения.55 
Довольно интенсивно изучались латвийские поселения. В 1926-1930 гг. Е. Брастинсь опубликовал сводку латвийских городищ, а Ф. Балодис разработал их классификацию. В конце 30-х годов латышские археологи начали раскопки ряда крупных городищ (Межотне, Даугмале, Герсике и др.) и отдельных открытых поселений.56


1952, стр. 93-100; 3) Раскопки на городище Гра-чевка. КСИИМК, вып. 52, 1953, стр. 80-86. F. D. Guriewicz. Niektore dane о osadach i grodziskach Sambii. Rocznik Olsztynski, t II. Olsztyn, 1959, стр. 205-220. 
49 П. И. Кушнер. Этническое прошлое юго-восточной Прибалтики. Труды Инст. этногр. им. Миклухо-Маклая, М.-Л., 1951, стр. 112- 113. 
50 J. Antoniewicz. Wyniki prac wyko-paliskowych na grodzisku i podgrodziu w Jeziorku, pow. Gixjcko w 1950 r. Materjaly Wczesno^rednio--wieczne, Warszawa, 1952, t. II, стр. 235-251.- E. Антонович. К археологическому изучению древнего населения Прибалтики. Известия АН ЭССР, т. VI, Сер. обществ, наук, 1957, № 2, стр. 166-171. - J. Antoniewicz ij. Oku1 i с z. Sprawozdanie z prac wykopaliskowych, przeprowadzonych w latach 1951-1954 w Jeziorku, pow Gizycko. Materialy Starozytne, Warszawa, 1958, t. Ill, стр. 7-67. 
51 J. Antoniewicz. Niekt6re dowody kontaktow stowiansko-pruskich w okresje wczesnos>edniowiecznym w. swietle zrodel archeologicznych. Wiad. Archeol., 1956, t. XXIII, z. 3-4, стр. 233-277. 
52 W. L a - В a u m e. Die geschichtliche Bedeutung der Burgwalle Ostpreussens. Altpreussen, 1940, H. 3, стр. 43-49. - W. G a e г t e. Burgwallforschung. Altpreussen, 1935, H. 2, стр. 00. 
53 Ф. В. Покровский. К исследованию курганов и городищ на восточной окраине современной Литвы. Труды IX археол. съезда в Вильне, т. II, 1897, стр. 190-196. - Л. О. Крживицкий. Последние моменты неолитической эпохи Литвы. Сборник в честь семидесятилетия Д. Н. Анучина, М., 1913, стр. 301-311. - Архив ИИМК, ф. Археол. комиссии, д. 29/1907. 
54 Л. О. Крживицкий. Жмудские пил-кальнисы. ИАК, вып. 29, 1909, стр. 82-129. 
55 J. Puzinas. Naujausiu proistoriniu tyrinejimu. duomenys, стр. 120-126. 
56 E. Brastins. Latvijas pilskalni. Riga, 1926-1930. - F. В a 1 о d i s. Die lettische Burg


339


Энергично изучались поселения Польши, особенно ее древние города.57 
В исследовании этой группы памятников археология Восточной Пруссии, таким образом, несомненно отставала от археологии соседних стран. 
Между тем согласно археологической карте Э. Голлака и особенно сводке укрепленных поселений, составленной Г. Кроме, в Восточной Пруссии насчитывалось очень много городищ (Г. Кроме, насчитывал их свыше 500)58 (рис. 1). 
В своей тщательно проделанной работе по регистрации укрепленных поселений Г. Кроме дал подробные сведения о положении каждого сохранившегося городища на местности, сопроводив их исчерпывающей библиографией. 
Более подробно этот автор занимался оборонительными сооружениями Калининградского полуострова. Он оставил краткие описания городищ, приложив к ним


berge. Fornvannen, 1929, Н. 5, стр. 270-294. - Senatne un Maksla, 1939, Н. I-IV. - V. G i n-t e г s. Vorromische Eisenzeit Lettlands. Congres-sus Secundus Archeologorum Balticorum, Rieae, 1931, стр. 158-161. 
57 W. К о w a 1 e n k o. Grpdy i osadnictwo prodowe Wielkopolskie Wczesnohistorycznej od VI- XII w. Poznan, 1938. 
58 Следует заметить, что в это число входит также часть городищ бывшей Западной Пруссии. См.: Н. С г о ш е. 1) Karte. . . , стр. 99; 2) Ver-zeichnis der Wehranlagen Ostpreussens.


340


схематические планы.59 Из этой последней работы Г. Кроме мы узнаем, что на некоторых городищах велись эпизодические археологические работы. К ним относятся исследования валов на городищах Дружное и Куликово в 1930-1931 гг. и наблюдение за работами на городище Янтарный.60 
Не занимаясь датировкой и классификацией городищ, автор тем не менее выделяет иногда две группы укреплений: первую -более раннюю, относящуюся ко времени до XII в. и связанную с племенами пруссов, и вторую - средневековую, возникшую в связи с появлением на этой территории Тевтонского ордена.61 
Подытоживая данные по изучению немецкой археологией поселений Восточной Пруссии к 40-м годам нашего века, следует отметить хороший учет укрепленных поселений и вместе с тем их полную неизученность. 
Исследование поселений оставалось на том уровне, какого оно достигло в результате работ К. Бекгеррна и других археологов 70-90-х годов XIX в. 62 
Ввиду неизученности поселений их первичная характеристика в настоящей главе строится, преимущественно, на тех материалах, которые были добыты небольшими археологическими работами Калининградского отряда Славянской экспедиции ИИМК в 1949-1951 гг. на территории Калининградского полуострова (где в свое время было раскопано большое количество могильных памятников; рис. 2). 
Обследованные памятники по наличию или отсутствию оборонительных сооружений делятся на а) городища и б) селища. В свою очередь среди городищ выделяются: 1) мысовые, 2) городища на изолированных холмах и 3) единичное городище на дюнном всхолмлении. 
Открытые поселения представлены двумя изолированными селищами и тремя селищами при городищах. 
На основании данных, полученных при археологических работах на городищах Логвиново I и Грачевка, обследованные памятники разбиты на две хронологические группы: к первой отнесены городища и изолированные селища второй половины I тысячелетия до н. э. и первой половины I тысячелетия н. э., ко второй-городища и селища при них конца I-начала II тысячелетия н. э. 
Основанием для датировки служит сопоставление находок с поселений с материалами массовых могильников этой территории, а также с более или менее прочно датированными находками, сделанными на соседних, преимущественно восточноприбалтийских и польских, землях. 
При проведении археологических работ на Калининградском полуострове нам приходилось сталкиваться главным образом с многослойными памятниками, что при неизученности поселений крайне затрудняло их датировку. Возможно, что этими обстоятельствами объясняется и то, что среди обследованных памятников не удалось выделить группу поселений, относящуюся к VI-VIII вв. 

Ранняя группа поселений

Ранняя группа поселений включает 10 памятников: 8 городищ и 2 селища.63 
Городища этой группы, как уже отмечалось выше, преимущественно многослойные, дошли до нас в том виде, какой они приняли в результате позднейшей перестройки, что препятствует восстановлению их первоначального облика. 
Укрепленные поселения располагаются на высоких берегах первых надпойменных террас вблизи воды. Так, городище Грачевка находится на берегу безымянной реки, впадающей в Балтийское море, Заозерье, Дружное, Русское I - у впадения ручьев в озера, Логвиново II, омывалось двумя параллельно текущими ручьями. 
Среди городищ ранней группы встречаются поселения, расположенные на мысах (Куликово, Грачевка, Пионерск, Дружное и др.) и на изолированных холмах (Русское I, Богатое). 
Особый тип городища представляет поселение Логвиново II, расположенное на чрезвычайно вытянутой возвышенности дюнного происхождения (рис. 3).64

 


59 Н. С г о in e. Fiihrer zu den Friihgeschichtlichen Burgwalle Samlands. "Prussia", 1940, Bd. 34, стр. 5-83. 
60 Там же, стр. 37. 
61 Н. С r о m e. Karte. . . , стр. 101. 
62 См. главу I, стр. 333. 
63 См. Приложение, стр. 420. 
84 Там же, стр. 436. Логвиново II является единственным однослойным памятником ранней группы, однако материалы его столь незначительны,


341


Все обследованные памятники основаны на местах, хорошо защищенных природой от внешнего нападения. Особенно труднодоступными были мысовые городища. 
Располагаясь над долинами ручьев и рек на высоте до 15 м, они обычно ограждены глубокими оврагами (Грачевка, Куликово и Пионерск). Иногда овраг преграждает подступы к городищу с напольной стороны (Дружное)65 (рис. 4). 
Треугольные или полукруглые в плане площадки городищ, как правило, невелики и занимают 1000-1300 м2; лишь городище Дружное имеет свыше 2000 м2. 
Площадки мысовых городищ, поднимаясь полого от мыса к напольной стороне, завершаются крутыми склонами, носившими следы искусственного обрытия. 
Два из обследованиях городищ - Русское I и Богатое - принадлежат к поселениям на изолированных холмах среди заливных лугов. Они имели округлые в плане площадки до 60 см в диаметре, возвышавшиеся над долиной на 8-12 м, и крутые склоны со следами обрытия 66 (рис.5). 
Весьма интересно укрепленное поселение у пос. Янтарный, кратко описанное Г. Кроме. На небольшом городище, расположенном на изолированном холме и огражденном кольцевым валом, обнаружены находки, свидетельствующие о заселении этого места начиная с 1 тысячелетия до н. э. и до V-VIII вв. н. э. 67 
Возможно, что подобное же раннее поселение существовало в Таммовишкен в Черняховском районе Калининградской области, где была найдена лепная керамика с примесью дресвы в тесте.68 
Открытые поселения (Кострово и Янтарный), обследованные работами Калининградского отряда, располагаются на первой надпойменной террасе и занимают довольно значительную площадь. Селище Янтарный имело площадь более 1 га, площадь поселения в Кострове превышала 1.5 га.69 
На всех поселениях, обследованных разведочными работами, сохранился культур-


что не представляется возможным использовать это поселение в качестве типичного памятника интересующей нас эпохи. 
65 См. Приложение, стр. 437. 
66 См. Приложение, стр. 432, 434. 
67 Н. С г о m e. Fuhrer. . . , стр. 37. 
68 Schriften, 1873, Bd. 14, стр. 73. 
69 См. Приложение. CTD. 434. 436.


342


ный слой. Исключение составляет городище Пионерск, где культурный слой был полностью разрушен распашкой. 
Культурный слой на поселениях приморской полосы, возникавших на песчаной почве, почти всегда имел светло-коричневую окраску. Культурный слой интенсивно-черного цвета прослеживается только в тех местах, на которых сохранились еледы пожарищ. Мощность слоя на поселениях колебалась от 25-30 см до 1 м, достигая на мысовых городищах наибольшей глубины на склонах, а на поселениях, расположенных на холмах, - вблизи валов. В центре площадок городищ культурный слой имел минимальную мощность, а иногда отсутствовал вовсе. Культурный слой селищ распространяется более равномерно по всей площадке и не превышает 50 см.70 
Одним из наиболее важных и сложных вопросов, связанных с исследованием поселений, является установление форм жилища. Разведочные и раскопочные работы предоставили в этом отношении еще очень мало данных. 
Наши предположения о типе жилищ строятся главным образом на материалах сильно разрушенного поселения Грачевка. Здесь в результате раскопок были обнаружены разрозненные камни и ряды камней, лежавшие на материке или на тонкой прослойке культурного слоя (рис. 6). 
Можно предполагать, что с остатками жилищ связаны разрозненные булыжные камни диаметром до 40 см, вытянутые в отдельных случаях по линиям, ориентированным по странам света. В восточной части площадки отмечена группа камней, как бы составляющая угол прямоугольного или квадратного в плане сооружения.71 
Очевидно, ближайшим образом связаны с жилищами два круглых очага диаметром до 1 м, сложенных из булыжных камней;


70 Там же, стр. 434, 436. 
71 Там же, стр. 421.


343


внутри этих очагов сохранилась обожженная земля. Находившиеся на расстоянии 4 м друг от друга очаги, по-видимому, принадлежали двум различным жилищам 72 (рис. 7). 
Часть открытого круглого в плане очага со скоплением золы и углей была обнаружена также на городище Дружном.73 
В песчаном грунте Грачевки не сохранилось следов столбов, но на селище Кострово в культурном слое отмечена западина диаметром 30 см и глубиной до 40 см, которую предположительно можно считать ямой от столба.74 
На городище Янтарном вдоль вала прослеживались столбы жилищ и открытые очаги75
Таким образом, на основании отрывочных данных можно предположить, что для этой территории характерны наземные, вероятно квадратные или прямоугольные в плане, жилища столбовой конструкции. Судя по отпечаткам жердей на глиняной обмазке (рис. 8), жилища должны были быть облегченного типа; камни, лежавшие в известном отдалении один от другого, без какого-либо соединения, служили, видимо, своеобразной завалинкой. Для жилищ этого типа характерны открытые очаги. Сооружения с каменными кладками прослеживаются в других районах юго-восточной Прибалтики. Так, в с. Авенингкен Черняховского района Калининградской области в 70-х годах прошлого века под слоем пережженной земли находилась округлая в плане каменная кладка, у которой пространство между камнями заполнено кусками обожженной глины. Здесь же


72 Там же, стр 421. 
73 Там же, стр. 437. 
74 Там же, стр. 436. 
75 Н. С г о m e. Fiihrer. . . , стр. 37.


346


найдены грубая керамика и кости животных.76 
На территории современного Белостокского воеводства Польши, в повете Голдап отмечены остатки жилищ столбовой конструкции с открытыми очагами, которые датируются II-IV вв. н. э.77 Круглые и овальные каменные очаги, относящиеся к первым векам нашей эры, зафиксированы на территории современного Олыптынского воеводства.78 
Весьма любопытный материал обнаружен на поселении в бывшей Западной Пруссии, где исследован поселок I в. до н. э. - I в. н. э. Здесь обнаружены прямоугольные в плане, наземные, а иногда и слегка углубленные в почву жилища столбовой конструкции, с каменными кладками и открытыми очагами.79 
Если обратиться к аналогичным материалам других прибалтийских земель, то можно отметить городище Кланги, на котором обнаружены остатки жилищ столбовой конструкции и очаги.80 
В 1925 г. близ Боцвинки (повет Голдап) на поле обнаружены ямы, представляющие собой остатки жилищ столбовой конструкции, с открытыми очагами. Эти жилища датируются первой половиной I тысячелетия н. э.81 
В 1925-1926 гг. в воеводстве Эльбланг (Мейслатен) были обнаружены следы поселка с углубленными в землю жилищами.82 
Заслуживает внимания указание Г. Кроме о том, что на городище Янтарном были открыты следы большого помещения, которое автор называет "общественным зданием".83 При исследовании поселения Гижицко открыты остатки, возможно, полуземляночных жилищ. В некоторых из них сохранились следы пола.84 
Нам представляется, что некоторые косвенные данные для выяснения назначения жилищ может дать запас злаков, обнаруженный в Грачевке. Здесь близ северо-восточной части вала и частично заходя под вал, слое пережженной земли, на площади не менее 30 м2 лежал слой сгоревшей пшеницы.85 Его можно рассматривать как некий запас, хранившийся в специально отведенном ему месте. 
Переходя к характеристике вещевого материала, добытого главным образом в Грачевке, следует заметить, что численно он довольно значителен. Среди находок очень много керамики и большое количество янтаря, встречаются отдельные бронзовые поделки и другие находки. Характерно вместе с тем, что среди изделий сравнительно редки железные вещи. 
Керамика ранних поселений целиком лепная, весьма разнообразная.


77 Schriften, 1873, Bd. 14, стр. 137-138. 77 Altpreussen, 1938, H. 1, стр. 27-28. 
78 Там же, 1937, Н. 2, стр. 57-58. 
79 W. Н е у m. Eine baltische Siedlung der fru-hen Eisenzeit am "Kleinen See" bei kl. Starkenau (Westpreussen). Mannus, 1937, Bd. 29, стр. 3-51. 
80 Л. В. В а н к и н а. Археологические памятники I тыс. до н. э. на территории Латвийской ССР. КСИИМК, вып. XLII, 1952, стр. 74. 
81 W. G а е г t e. Eine Siedlung mit Pfostenhausern aus romischer Kaiserzeit bei Alt-Bodschwinken, Kr. Goldap. "Prussia", 1922-1925, Bd. 26, стр. 315-317. 
82 M. E b e г t. Reallexicon der Vorgeschiehte, Bd. IX, стр. 292. 
83 Н. С г о m. e. Fiihrer. . . , стр. 37. 
84 E. Антонович. К археологическому изучению древнего населения Прибалтики, стр. 168. - J. Antoniewicz i J. Oku1 i с z. Sprawozdanie. . . , стр. 20, 27. 
85 См. Приложение, стр. 421.


347


Здесь встречены сосуды различного назначения: для хранения запасов, варки пищи и изготовления сыра. Обнаружено также много столовой посуды. 
Наряду с грубой керамикой с большой долей примесей дресвы в тесте и плохого обжига встречаются великолепные образцы лощеной посуды. 
Керамика представлена сосудами баночных и профилированных форм, посудой малых и больших размеров. 
Значительная группа сосудов, предназначенная для хранения запасов, характеризуется крупными размерами (диаметром до 35 см, высотой до 50 см). Эти сосуды имеют хорошо профилированную форму, слегка отогнутый или прямой венчик, короткую шейку, высокие плечики и удлиненное тулово. Иногда встречаются и сосуды биконической формы. 
Нижняя часть этих сосудов нередко шероховатая, а иногда обмазана глиной (рис. 12). 
Обращает на себя внимание обломок сосуда этой группы, наружная часть которого шероховатая и обмазана глиной, а внутренняя глянцевито-черная. Возможно, что этот сосуд предназначался для хранения жидкости (рис. 9). 
Кухонная керамика со следами нагара, а иногда и с остатками пищи (обожженное просо) изготовлена довольно грубо. Это сосуды средних размеров (диаметром 20-25 см, высотой до 20 см), с примесью дресвы и шамота, в форме банок, мисок и горшков с высокими плечиками (рис. 10-12). 
Ближайшим образом связаны с кухонной керамикой сосуды для выделки сыра. Рыхлые и слабо обожженные, они имели прямой венчик и биконическое с дырочками тулово. Размеры этих сосудов следующие: диаметр, 12-14 см, высота 10- 12 см, (рис. 13). 
Сосуды для хранения пищи и кухонная керамика нередко орнаментированы защипами по венчику. Первая группа сосудов к тому же иногда украшена по тулову валиками с насечками и защипами86 (рис. 14). 
Весьма разнообразна столовая посуда. Здесь можно указать тонкие, хорошо отмученные и тщательно выделанные резко профилированные сосуды (диаметром до 20 см, высотой до 15 см), иногда снабженные одной ручкой, орнаментированнойштампом (рис. 15 и 16). 
Особый интерес представляет лощеная керамика, составляющая около 2/3 столовой посуды. Это черные, очень хорошо выделанные, тонкостенные (диаметром до 15 см, высотой до 12 см) горшочки, миски и сосуды с цилиндрической шейкой и широким туловом (рис. 17).87 
Наряду с черной встречается желтая лощеная керамика менее совершенной выработки. Здесь лощение прослеживается нередко лишь с наружной стороны сосуда. 
Желтая керамика представлена тонкостенными мисками с ребристым изломом и одноручными, профилированными сосудами, аналогичными вышеописанным нелоще-


86 Подобная керамика встречена на других городищах (см. Приложение, стр. 434, 436, 437). 
87 Помимо Грачевки, эта керамика найдена в Заозерье, Русское I, Логвииово II (см. Приложение, стр. 434, 436, 437).


348


ным. Размеры сосудов: диаметр до 20 см, высота 13-14 см. 
Желтая лощеная посуда иногда орнаментирована двойными ломаными линиями по тулову, а ручки их - вертикальными насечками (рис. 16). 
Среди отдельных обломков обращают на себя внимание фрагменты сосудов с парными налетами на стенках (рис. 19). 
Найдены единичные черепки со шнуровым орааментом, украшенные ямками (рис. 20). 
Таким образом, в ранних поселениях среди массовой керамики можно отметить разнообразные формы сосудов: крупные корчаги и миски, слабо профилированные сосуды с защипами по венчику и одноручные, резко профилированные сосуды, специализированные горшки для изготовления сыра и различные формы лощеной керамики. 
Аналогичная керамика найдена при иссле довании поселения Гижицко. Таковы не-


349


которые формы мисок и одноручных сосудов, сосуды для изготовления сыра и др. Сходство отмечается в приеме обмазывания наружной части сосуда и в орнаментации защипами.88 
Вместе с тем аналогии этой керамике находятся в могильных памятниках Калининградского полуострова. 
Аналогии крупным сосудам часто встречаются в инвентаре могильников Коврове и Котельниково.89 
Мисочка из Кострово (рис. 70, 1) сходна с сосудом в погребении 165 могильника в Коврове.90 Желтая лощеная миска из Грачевки аналогична миске из погребения 33 могильника Петелькау.91 Сосуд с заглаженной верхней и шероховатой нижней частью найден в погребении 15 могильника Коврово.92 
Эта керамика встречается и в инвентаре могильников восточной Мазовии.93 
Подобная керамика повсеместно распространена в памятниках Польши, датированных первыми веками нашей эры.94 
Прием обмазывания поверхности сосудов глиной широко практиковался и в керамике


88 J. Antoniewicz i J. Okulicz. Sprawozdanie. . . , табл. И, 19; VIII, 3, 7, 8; IX, 10; XI. 
89 Ostpr. Alt., табл. XXI, 2, 4. - W. G a e r t e. Urgeschichte Ostpreussens, стр. 217, рис. 164. 
90 Ostpr. Alt., табл. XXVI, 8. 
91 "Prussia", 1909, Bd. 22, стр. 114, рис. 109. 
92 Ostpr. Alt., табл. XII, 7. 
93 J. M а г с i n a k, Dwa cmentarzyska cialopalne z okresu rzymskiego w Judzikach i Barglowie Dwornym, pow. Augustow. Wiad. Archeol., 1950. t. XVII, стр. 57. 
94 J. Antoniewicz. Archeologia Polska. Warszawa, 1928, стр. 159.


351


Латвии, датируемой последними столетиями до нашей эры.95 
Среди керамики Грачевки встречаются обломки сосудов с парными округлыми на-лепами на стенках. Подобные налепы - характерная черта сосудов-"приставок" в погребениях ряда могильников Калининградского полуострова.96 
Второе место среди находок принадлежит янтарю, который в виде необработанных кусков найден на многих ранних поселениях.97 
В Грачевке обнаружено свыше 500 кусков янтаря. Часть из них находилась в сосудах, иногда неподалеку от очагов, что, возможно, связано с тем, что янтарь могли "томить", т. е. держать вблизи огня, для того, чтобы он изменял свою окраску.98 (рис. 21). 
Незначительное количество янтаря имеет следы обработки, обточенные и шлифованные грани. 
Встречено также несколько заготовок из янтаря для бус округлой и цилиндрической формы, диаметром до 1.5 см. В числе заготовок одна, крупного диаметра (5 см), предназначалась, по-видимому, для пряслица (рис. 22, 1). 
Готовых изделий из янтаря найдено очень мало. Среди них 7 бус, из которых лишь одна, уплощенно-цилиндрической формы, с рифленой боковой частью, тщательно обработана. Остальные 6 бус, уплощенно-круглые или цилиндрические, изготовлены грубо и примитивно99 (рис. 23, 6-12). 
Отметим, что куски янтаря наряду с янтарными изделиями являются характерными находками могильных памятников этой территории.100 
Остальные находки встречаются единично; к ним принадлежат металлические шлаки, изделия из бронзы и отдельные стеклянные бусы. 
Куски железных шлаков, обнаруженные в Грачевке, Русское I и др., небольших размером и легкие. 
Железные изделия на поселениях единичны и весьма невыразительны.101 Это небольшие куски окислившихся вещей, назначение которых трудно определить. 
Из немногочисленных бронзовых поделок следует назвать ажурную подвеску и две бронзовые булавки, одна из которых с конической, рифленой головкой напоминает изделия, встречающиеся в Понеманье102 (рис. 24, 1-3). 
Значительный интерес представляет бронзовая оковка с утолщенным краем, в кото-


95 Л. В. В а н к и н а. Археологические памятники I тыс. до н. э. на территории Латвийской ССР, стр. 73, рис. 25. 
96 Ostpr. Alt., табл. XX. 
97 См. Приложение, стр. 424, 432 и др. 
98 Янтарь в очагах найден на поселении г. Kaлиша римского времени (см.: М. D г е w k о. Slady -osady z czasow cesarstwa Rzymskiego na Tyncu w Kaliszu. Wiad. Archeol., 1953, t. XIX, стр. 201). 
99 См. Приложение, стр. 424. 
100 См. главу III настоящей работы. 
101 См. Приложение, стр. 424. 
102 W. G а е r t e. Urgeschichte Ostpreussens стр. 226, рис. 171.


353


рой, видимо, можно усмотреть край сосуда103 (рис. 24, 4). 
Среди других единичных находок следует упомянуть синие стеклянные кольцевые бусы104 (рис. 23, 1-5). Подобные находки хорошо известны по могильным памятникам этой территории.105 
Из числа органических остатков в Гра-чевке найдены злаки. По определению В. А. Петрова, это мягкая пшеница хорошего налива и метельчатое просо.106 
Кости животных в песчаном слое не сохранились. 
Ввиду неисследованное поселений вопрос о датировке ранних слоев поселения в Грачевке и других синхронных поселений является весьма сложным. 
Обломки сосудов со шнуровым и ямочным орнаментом и обломок обушной части каменного топора свидетельствуют о том, что на этом месте существовало поселение эпохи неолита или ранней бронзы.107 
Значительная часть керамики может быть отнесена ко времени до середины I тысячелетия до н. э. Это одноручные сосуды, некоторые тины мисок, возможно сосуды для изготовления сыра и другая керамика, сходные формы которой найдены на поселении Гижицко. У подножия вала этого городища встречен обломок широкого пластинчатого браслета с продольной и косой насечкой, позволяющей датировать весь слой временем перехода от гальштадта к латену.108 
Поселения первой половины I тысячелетия н. э. на тех местах, где позже были городища, не являются редкостью в Прибалтике. Так, на городище Янтарном была обнаружена керамика раннего железного века, т. е. не позднее V в. до н. э.109 
Одноручные сосуды известны из курганных находок эпохи позднего латена.110 Вместе с тем ряд находок свидетельствует о том, что здесь поселение существовало и в первую половину I тысячелетия н. э. 
Распространенные в Грачевке крупные сосуды с высокими плечиками и защипами по венчику характерны для ряда могильников Калининградского полуострова (Котельниково, Эйсельбитен, Грейбау, Зеерапен, Коврове и т. д.).111 Урны этого типа найдены лишь в захоронениях, совершенных по обряду трупосожжения, где пережженные кости складывались в сосуды. Самое сочетание такой керамики с указанным обрядом является в известной мере


103 См. Приложение, стр. 424. Часть бронзового ковша найдена в одном из могильников Калининградского полуострова - Поваровке (Н. J. E gg e r s. Der Romische Import im freien Germanien. Hamburg, 1951, стр. 102-103). 
104 См. Приложение, стр. 424. 
105 Schriften, 1878, Bd. 19, стр. 239-240. 
106 См. Приложение, стр. 448, 449. Определение злаков произведено также сотрудником Всесоюзного института растениеводства М. И. Якубцинером. 
107 W. G a e r t e. Urgeschichte Ostpreussens, стр. 39, табл. 26; стр. 150, рис. 101. 
108 J. A n t о n i e w i с z. Wyniki prac. . . , стр. 241-243. 
109 Н. С г о m e. Fuhrer. . . , стр. 37. 
110 W. G a e r t e. Urgeschichte Ostpreussens, стр. 150, рис. 101. 
111 Ostpr. Alt., табл. XVIII.


354


основанием для датировки: на материале могильников устанавливается, что складывание кальцинированных костей в урну существовало лишь до IV-V вв. н. э. Позднее пережженные кости погребались без урны. 
Интересующая нас керамика встречена в погребениях с двумя группами находок. 
Одна из них сопровождалась фибулами с подогнутой ножкой, иногда с серебряными колечками на дужке, гривнами с обвитыми проволокой концами и с характерным замком в виде крючка и петли. В мужских погребениях с интересующими нас сосудами встречены втульчатые топоры. Весь этот набор вещей датируется в основном III- IV вв. н. э.112 
Эти же сосуды встречаются и с более поздним инвентарем. Так, в погребении 140 могильника Коврово, помимо сосуда этого типа, найдены: ременный язычок с тисненым орнаментом, восьмигранные стеклянные и плоско-выпуклые янтарные бусы, а в погребении 147 этого же могильника встречены фибулы.113 
Нельзя не отметить также того, что сосуды указанного типа обычно находят совместно с римскими монетами, которые на этой территории не встречаются позднее V в.114 
Выше упоминались обломки сосудов с парными налепами. Эти налепы весьма характерны. В керамике могильников Калининградского полуострова они встречаются лишь в тех погребениях, которые датируются III-V вв. (Эйслитен, Коврово, Грейбау, Польвиттен и др.).115 
Сосуды с шероховатой нижней частью в погребениях восточной Мазовии найдены вместе с инвентарем II-III вв.116 
Мисочка из Кострово сходна с сосудом из могильника Вогау (Багратионовский район Калининградской области), к сожалению, найденным вне комплекса; сосуды этого типа известны также в комплексах Польвиттен, датированных III-V вв.117 
Черный лощеный горшочек с поселения аналогичен сосуду из погребения 129-а


112 Там же, стр. 19, 24, 31. 
113 Там же, стр. 19-20. 
114 См. главу III настоящей работы. 
115 Ostpr. Alt., табл. XX. 
116 J. М а г с i n a k. Dwa cmentarzyska. . стр. 65, 75, 76. 
117 Ostpr. Alt., стр. 34.


355


в Грейбау, обнаруженному вместе с вещами III-IV вв. 
Часть черных лощеных сосудов сходна с керамикой мазовецких могильников III- IV вв. н. э. (повет Мрангов).118 
Янтарь в кусках характерен лишь для погребений этой территории, относящихся к первой половине I тысячелетия н. э. Следовательно, массовые находки его на поселении являются известным датирующим признаком. 
Хорошо выделанные янтарные цилиндрические бусы с рифлеными бочками, подобные экземпляру из Грачевки, встречены в ряде погребений могильника Гребитен. Они найдены вместе с фибулами с подогнутой ножкой, иногда с кольцевыми украшениями и другими изделиями, относящимися к III-IV вв.119 Подобная буса обнаружена в погребении 7 Боцвинка (повет Голдап) с фибулой с подогнутой ножкой.120 
Датирующими находками служат также синие кольцевые бусы, которые довольно часто встречаются в могильных памятниках этой территории. В погребении 98 Гребитен они найдены вместе с фибулой с подогнутой ножкой, с кольцевым украшением.121 
Бронзовые булавки, подобные найденным в Грачевке, известны в могильниках повета Мрангов III-V вв.122 До некоторой степени датирующей находкой является и край бронзового сосуда. Ближайший на этой территории бронзовый ковш найден в Поваровке вместе с витой гривной с отогнутыми концами, пластинчатым браслетом и резко профилированной фибулой. Как справедливо писал А. Бецценбергер, этот комплекс относится к III-IV вв. н. э.123 
Датировка материалов Грачевки может быть распространена и на материалы ряда других поселений Калининградского полуострова. Черная лощеная керамика в Заозерье, Логвиново II, Русское I и селище Кострово дает возможность отнести эти памятники к тому же времени, которым датируется Грачевка, а наличие на селище Янтарный профилированной керамики с защипами по венчику позволяет причислить и это поселение к памятникам III-V вв. 
Итак, сопоставляя материалы поселений Калининградского полуострова с материалами синхронных поселений и погребений, можно прийти к следующим выводам.


118 W. G а е г t e. Urgeschichte Ostpreussens, стр. 217, рис. 164, а, с. 
119 G. В u j а с k, J. Н е i d e с k. Das Graberfeld der ro'mischen Periode zu Grebieten "Prussia", 1886-1887, Bd. 13, (В дальнейшем: Grebieten), стр. 208, 212-214, 245, 247-249. 
120 Schriften, 1878, Bd. 19, стр. 257. 
121 J. Heydeck. Grebieten, стр. 245. 
122 W. G a e r t e. Urgeschichte Ostpreussens, стр. 226. 
123 А. В e z z e n b e r g e r. Analysen. . . , стр. 79-81.


356


Ранняя группа поселений представлена как укрепленными, так и открытыми поселениями с остатками прямоугольных в плане наземных, а возможно и частично углубленных жилищ облегченной конструкции, с открытыми очагами внутри жилищ. Жилища эти были, по-видимому, небольшими, о чем свидетельствует незначительное расстояние между очагами. 
Находки, обнаруженные на поселениях, и в первую очередь керамика, позволяют выделить: 1) памятники, относящиеся к I тысячелетию до н. э. и 2) памятники III-V вв. н. э. 
Значительный интерес представляет то, что материалы поселений в известной мере совпадают с могильниками этой территории. 
Как можно убедиться, соотношение между городищами и селищами в обследованных памятниках таково, что здесь преобладают укрепленные поселения. Вместе с тем есть все основания предполагать, что открытых поселений было значительно больше, чем их известно в настоящее время. Немецкие археологи ими почти не занимались. Селища, обнаруженные при случайных обстоятельствах, не заносились в раздел археологических памятников. 
Существование ранних поселений на тех местах, где впоследствии основаны городища, помимо вышеупомянутого Езерко в Польше, известны в восточной Прибалтике. Это Апуоле и Импильтис в Литве, Даугмале, Асоте и другие в Латвии, датируемые первой половиной I тысячелетия н. э.124 

Поселения конца I - начала II тысячелетия н. э.


Основную массу поздних поселений ставляют памятники конца I-начала II тысячелетия н. э. Эта группа, по данным наших работ, насчитывает 15 городищ и 3 селища.125 
О периоде VI-VIII вв. известно немного. 
Среди немногочисленных памятников этого времени можно указать городище Дружное,

 


124 История Латвийской ССР, т. I. Рига, 1952, стр. 41. - X. А. М о о р а. Возникновение классового общества в Прибалтике. СА, № 17, 1953, стр. 117. - Э. Д. Ш н о р е. Асотское городище по данным археологических раскопок 1949-1954 гг. Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук. Рига, 1958. 
125 См. Приложение, стр. 420.


357


где наряду с керамикой первой половины I тысячелетия н. э. найден обломок сосуда с длинной шейкой и ребристым туловом. Подобная керамика известна в ряде погребальных комплексов этой территории VI-VII в.126 
В свое время Г. Кроме некоторые городища (Янтарный, Дружное) рассматривал в качестве памятников, существовавших до III-VIII вв.127 
Отдельные поселения, относящиеся к VI- VIII вв., известны в окрестностях Эльблонга, где обнаружены прямоугольные в плане жилища столбовой конструкции, в центре которых находились каменные очаги.128 
Начиная с VI-VIII вв. в восточной Прибалтике значительно возрастает роль укрепленных поселений.129 
Часть обследованных нами памятников возникает на тех же местах и поселениях первой половины I тысячелетия н. э. (Грачевка, Заозерье и др.). Наряду с этим появляются поселения, основанные на новых местах (Логвиново I, Русское II, Кумачево и т. д.).130 Селища прослеживаются главным образом при городищах.131 
Среди укрепленных поселений по-прежнему отмечаются мысовые городища и городища, расположенные на холмах. Однако соотношение между ними несколько иное, чем в предшествующее время. Если в ранний период число городищ, расположенных на холмах, незначительно, то в конце I- начале II тысячелетия они составляют половину памятников (7 из 15).132 
Мысовые городища соответственно системе оборонительных сооружений делятся на следующие типы: 1) простые, 2) усложненные и 3) сложные. 
Простые укрепленные поселения, защищенные с напольной стороны одним валом (Пионерск, Куликово), а иногда дополнительным мысом (Дружное), описаны выше. 
Этот тип поселений существовал и в конце I-начале II тысячелетия н. э.133 
Аналогичные поселения известны по данным немецкой литературы. Городище Лазовское во многом сходно с городищем Куликово134 (рис. 25,2). На о. Дайме зарегистрировано укрепленное поселение с мысовым и напольным валом, весьма сходное с городищем Дружное.135 По pp. Голдапу, Дайме, Анграпе известен ряд мысовых городищ, обнесенных валом с напольной стороны.136 Новый, несколько усложненный тип мысового городища, огражденного с напольной стороны двумя-тремя валами, представлен поселениями Логвиново I, Заозерье, Романове II и др. Их валы достигали 5-6 м высоты, и между ними пролегали рвы глубиной до 2 м137(рис. 26). Система двойных и тройных валов на городищах известна также в Окунево, Иерусалиме, Колодцах (рис. 25, 3, 4), Таммовишкен.138 
У с. Дунаевка расположено мысовое городище с мощными кольцевыми валами (рис. 25, 7).139 Наиболее сложный тип мы-сового городища представлен в Грачевке, где отмечаются две разделенные рвом площадки. Одна из них полукруглой формы, окружена кольцевым валом, в то время как другая, прямоугольная с закругленными углами, ограждена с восточной стороны одним, а с западной - двумя валами и рвом140 (рис. 27). Весьма любопытно по своему устройству городище Великолукское (Калининградский полуостров), состоявшее из двух разделенных рвом площадок и окруженное валами; оно во многом повторяло устройство оборонительных сооружений Грачевки (рис. 25, 7).141 
При описании поселений первой половины I тысячелетия н. э. упоминалось, что размеры площадок на мысовых городищах невелики. Небольшие площадки характерны и для городищ поздней группы. Исключение составляет лишь городище Романове II, площадка которого занимала 3000 м2.142


126 См. главу III настоящей работы. 
127 Н. С г о m e. Fuhrer. . . , стр. 9, 37. 
128 М. Е Ь е г t. Reallexicon der Vorgeschichte, Bd. IX, стр. 292. 
129 X. А. М о о p а. Возникновение классового общества в Прибалтике, стр. 117. 
130 См. Приложение, стр. 438, 446, 447. 
131 Там же, стр. 432, 437, 442. 
132 Там же, стр. 424-432, 437-442, 444-447. 
133 Там же, стр. 433, 437. 
134 Н. С г о m е. Fuhrer. . . , стр. 56. 
135 Там же, стр. 73. 
136 Schriften, 1873, Bd. 14, стр. 75-79. 
137 См. Приложение, стр. 437, 438, 446. 
138 Н. С г о m е. Fuhrer. . . , стр. 56, 76; Schriften, 1873, Bd. 14, стр. 73. 
139 Н. С г о m е. Fuhrer. . . , стр. 24-26. 
140 См. Приложение, стр. 420-421. 
141 Н. С г о m е. Fuhrer. . . , стр. 61. 
142 См. Приложение, стр. 446.


360


С напольной стороны городищ за валами иногда находились селища, занимавшие в отдельных случаях пространство, намного превышающее площадь городища.143 Единичные селища при городищах известны и по старой немецкой литературе; таково Таммовишкен в Черняховском районе.144 Открытое поселение при городище изучалось Е. Антоневичем в Мазовии (Езерко).145 Вторую группу поздних поселений составляют городища, расположенные на высоких холмах, господствовавших на местности. В этой группе, как и в укрепленных поселениях, расположенных на мысах, можно отметить простые, усложненные и сложные оборонительные сооружения. 
К числу простых поселений этого типа принадлежат городища Марьино и Романове I, расположенные на сравнительно высоких изолированных холмах вблизи воды. На этих поселениях не было оборонительных сооружений, и лишь на склонах городищ, можно заметить следы искусственного обрытия. 
В Марьино одна из сторон (обращенная к реке) несколько выше остальной площадки146 (рис. 28). 
К числу усложненных можно отнести городище Цигенберг, обнесенное двумя замкнутыми валами, притом высота наружного вала достигала в отдельных местах 7 м. На Калининградском полуострове можно указать ряд других укрепленных поселений на холмах с довольно сложной системой оборонительных сооружений, занимавших самые высокие точки Калининградского полуострова.147 
Площадки этих городищ, имеющие в Русском II форму трапеции с закругленными углами, а в Кумачеве форму эллипса, значительно превышают размеры площадок мысовых городищ и достигают 8000 м.148 На по-


143 См. Приложение, стр. 432, 437. 
144 Schriften, 1873, Bd. 14, стр. 75-79. 
145 J. Antoniewicz. Wyniki prac. . ., стр. 254. 
146 См. Приложение, стр. 447. 
147 Там же, стр. 445, 446. 
148 Там же, стр. 445, 446.


361


селении Русское II площадка окружена кольцевым и спиральным валами. В западной части между ними возведены два дополнительных вала149 (рис. 29). В Кумачеве вокруг площадки возведены два мощных кольцевых вала, а с северной стороны сооружен еще дополнительный полукольцевой. На склоне этого городища насыпан еще один вал.150 Сложную систему оборонительных сооружений имели городища, расположенные на холмах, известные по работам Г. Кроме (Ветрово, Эллерхаус, Клейн-Дрозден151 (рис. 25, 6, 8). 
Таким образом, городища Калининградского полуострова принадлежат к числу тех поселений, где большое значение имеет сложная система оборонительных сооружений. 
Своеобразие вышеописанных городищ становится особенно наглядным при их сравнении с укрепленными городищами смежных территорий, в частности западной Мазовии. Разведочными работами здесь обнаружены укрепленные поселения со сравнительно простыми оборонительными сооружениями. Это холмы с искусственно срезанными склонами, мысовые городища с валом или городища на холмах, с замкнутым валом.152 
Для городищ центральной Литвы Л. О. Крживицкий выделяет два типа укреплений: мысовые и седловидные; к последним автор относит городища на холмах, обнесенные кольцевым валом.153 
Ф. Балодис, классифицируя латвийские городища, выделяет среди них: 1) городища на холмах, со срезанными склонами, не имевшими оборонительных сооружений;


149 Там же, стр. 445. 
150 Там же, стр. 446. 
151 Н. С rome. Fuhrcr. . . , стр. 32, 55. 
152 J. Antoniewicz. Z zagadnien ochrony zabytkow wczesno^redniowiecznego budownictwa obronnego na Warmii i Mazurach. Sprawozdanie Panstwowe Muzeum Archeologiczne, 1950, t. Ill, z. 3-4, стр. 51-77. 
153 Л. О. Крживицкий. Жмудские пилкальнисы, стр. 82-129.


362


2) городища со ступенчатыми спусками и террасами; 3) городища с кольцевым валом; 4) городища с укрепленным спуском и валом с одной стороны площадки и 5) городища, находящиеся в конце или середине гряды холмов и отделенные от них одним или несколькими неглубокими рвами.154 
В Эстонии А. Тальгрен намечает четыре типа городищ: 1) укрепленные поселения без оборонительных сооружений; 2) городища мысового типа; 3) оборонительные сооружения на небольшой возвышенности и 4) городища на высоких холмах.155 
На территории центральной Польши (Wielkopolska) отмечаются поселения с кольцевым валом и поселения на мысах.156 
Нельзя не упомянуть также многочисленных городищ Белоруссии и северозападных областей РСФСР, где чрезвычайно распространен тип мысовых городищ наряду с городищами с замкнутым валом.157 
При всем разнообразии типов городищ, известных на смежных территориях, трудно, однако, указать там городища, имевшие столь же сложные оборонительные сооружения как городища: Грачевка, Великолукское, Русское II, Кумачево и др. 
Характерным признаком поселений поздней группы являются валы. Об их устройстве можно судить на основании частичного вскрытия вала в Грачевке и зачистке обнажений в поселениях Богатое, Русское I и Куликово, а также по данным немецкой литературы. Высота валов обычно 2-3 м, нередко они достигают 5-7 м, а один из валов Грачевки имеет высоту 8 м158 (рис. 30, 1). 
Несмотря на значительные размеры валов, внутреннее устройство их довольно примитивно. Под дерном обычно можно видеть слой насыпной земли, чаще всего песка, в котором на различных глубинах лежат булыжные камни диаметром до 70 см. Камни лежали разрозненно, либо были соединены в небольшие кучи (рис. 30, 2). 
При разрезе вала в северо-восточной части мысовой площадки Грачевки обнаружено три слоя булыжных камней, лежащих на глубине от 40 см до 1.6 м. Каждый из слоев присыпан песком, в котором нередко встречаются обломки керамики, характерной для раннего поселения. 
Камни, находящиеся внутри вала, имеют преимущественно небольшие размеры, в то время как отдельно лежащие булыжники довольно крупные. В валу Грачевки был найден камень 1.5 м длиной.159 
На второй площадке Грачевки также обнаружены булыжные камни, относящиеся к внутренней конструкции вала.160 Отдельно лежащие или соединенные в кучки камни в валах отмечаются в поселениях: Богатом (рис. 31), Куликово, Русском I и Логвинове II,161 т. е. на поселениях как ранней, так и поздней группы. 
Помимо камней, при возведении валов использовалось дерево. В Заозерье обнаружены куски истлевшего дерева, связанные, по-видимому, с внутренним устройством вала.162 Г. Кроме писал, что при разрезе валов на городищах Дружное и Куликово найдены следы деревянных конструкций. В Куликово они представляют собой обугленные балки, лежавшие на глубине 2.5 м.163 Куски обожженной глины и остатки установленных в вертикальном положении дубовых бревен прослежены в городище Б аллетен Озерского района. Обожженная глина отмечена также в валу городища Юдтшен Гусевского района.164 
Трудно сказать, относятся ли сохранившиеся на этих городищах валы к ранним поселениям. Вряд ли можно, однако, сомневаться в том, что на мысовых городищах они должны были существовать уже в раннюю пору; поселения на высоком недоступном для внешнего нападения месте лишь в том случае соответствовали своему назначению, если они были снабжены с незащи-


154 F. В а 1 о d i s. Die lettische Burgberge, стр. 270-294. 
155 А. М. Т a 11 g г е n. Zur Archaologie Eestis, Bd. II, стр. 160-163. 
156 W. Kowalenko. Grody i osadnictwo. . ., стр. 49-73. 
157 Працы Катэдри археолога, т. I, Менск, 1928. - Працы Археалёпчнай камисп, т. II, Менск, 1930. - Я. В. Станкевич. 1) Археологическая разведка в Великолукской обл. КСИИМК, вып. XXXVIII, 1951, стр. 85-86; 2) Итоги археологических работ в Великолукской обл. КСИИМК, вып. XLVII, 1952, стр. 91; 3) Исследование памятников I тысячелетия н. э. в верховьях Западной Двины за 1940-1951 гг. КСИИМК, вып. 52, 1953, стр. 66. 
158 См. Приложение, стр. 421. 
159 Приложение, стр. 429. 
160 Там же, стр. 432. 
161 Там же, стр. 433, 434, 436. 
162 Там же, стр. 437. 
163 Н. С r о m e. Fuhner. , . , стр. 50. 
164 Schriften, 1873, Bd. 14, стр. 77.


364


щеннои, напольной стороны системой укреплений. 
Что касается вала на городище Грачевка, то этого вопроса нам уже приходилось касаться. 
В первой публикации этого памятника нами было высказано предположение, что древнее поселение в Грачевке не имело оборонительных сооружений. Основанием для такого утверждения послужило то обстоятельство, что слои нижнего горизонта поселения частично оказался под валом. Впоследствии от этого мнения пришлось отказаться; нахождение части культурного слоя под валом может объясняться его оплывом. Возможно, что благодаря какой-то преграде, смывавшийся культурный слой был остановлен и сконцентрирован. Этой преградой и являлся, по-видимому, вал.165 
Камни и деревянные сооружения обнаружены в валах городищ восточной Прибалтики - Апуле и Импильтис, особенно на последнем.166 
А. Тальгрен отмечает, что в основании земляных валов эстонских городищ использовались камни.167 
Большие, но в общем простые по своему устройству валы городищ Калининградского полуострова время от времени нуждались в обновлении. Одним из примеров этого является, по-видимому, вал в Грачевке, состоявший из трех ярусов камней. 
Гораздо меньше данных имеется об устройстве рвов, достигавших в отдельных случаях 5 м глубины и 15 м ширины. Бёнигк предполагал, что это были сухие, т. е. незаполнявшиеся водой, рвы.168 
Почти на всех поздних поселениях (за исключением Марьино) сохранился культурный слой. Мощность его не превышает 50- 80 см. Насыщенность культурного слоя находками сравнительно небольшая, характерным заполнением его были булыжные


165 Ф. Д. Г у р е в и ч. Раскопки на городище Грачевка, стр. 85, 86. 166 J. Р u z i n a s. Naujausiu proistoriniu tyrinejimu duomenys, табл. LIII. 167 А. М. Т а 1 1 g г е п. Zur Archaologie Eestis, Bd. II, стр. 160. 168 В о e n i g k. Ueber Ostpreussische Burgwalle, стр. 70.


365


камни разнообразных размеров169 (рис. 32 и 33). 
Из раскопок поздних поселений получено значительно больше материала для суждения о жилищах, чем в материалах ранних поселений. Основной материал для реконструкции жилищ добыт раскопками Грачевки. Здесь были открыты остатки прямоугольных в плане наземных жилищ от 9 до 30 м2, по периметру которых лежали отдельные камни, составлявшие своеобразную завалинку, или кладку. 
На примере лучше сохранившихся жилищ можно установить, что кладки ориентированы по странам света. 
Угловые камни кладок выделялись своими размерами. Если камни, составлявшие стенки жилищ, имели 40-50 см в диаметре, то угловые камни имели диаметр 60-70 см. Под ними лежали, обычно мелкие камни, служившие для укрепления угловых.170 Внутри помещений иногда имеется стенка из камней, делившая жилище на две части171 (рис. 34 и 35). 
В центре жилища находились открытые очаги, полностью воспроизводившие подобные сооружения раннего поселения, расположенного на этом городище172 (рис. 36). 
К отдельным жилищам примыкали мостки, выложенные из мелких камней и имевшие до 7 м длины и 50-60 см ширины. В ряде случаев мостки прослеживались во внутренней части жилища173 (рис. 37). 
В границах каменных кладок найдены обломки керамики, куски янтаря, железные изделия и т. д. На полу нередко можно видеть золу и вкрапления углей.174 
В Логвиново I жилища сохранились хуже, чем в Грачевке, но и здесь можно отметить остатки неправильно прямоугольных в плане помещений, в центре которых сохранились открытые очаги175 (рис. 38 и 39).


169 См. Приложение, стр. 425-429, 439-440; городища Грачевка, Логвиново I и др. 
170 Там же, стр. 425. 
171 Там же. 
172 Там же. 
173 Там же. 
174 Там же, стр. 425, 426. 
175 Там же, стр. 439, 441. Во время раскопок 1956 г. вблизи очага на расстоянии 2-4 м встречались ямки от столбов, врытых в материк на глу-


366


Часть каменной кладки обнаружена при разведочных работах в Романове II.176 
Наряду с прямоугольными каменными кладками на этих поселениях найдены куски обожженной глиняной обмазки со следами отпечатков тонких жердей и соломы.177 Внутри жилищ и рядом с ними обнаружены керамика, значительное количество железных изделий, единичные бронзовые вещи и т. д. В Грачевке, кроме того найдено много янтаря. 
Жилища, видимо, были расположены довольно плотно. В Грачевке, помимо явных следов жилищ, сохранилось много беспорядочно лежащих камней и изолированно стоящих очагов, которые, без сомнения, также можно считать остатками жилищ.178 
В 70-х годах XIX в. на городище Русское II Бенигк открыл следы прямоугольного в плане жилища столбовой конструкции с каменной кладкой размерами 7 X 2.20 м, внутри которой обнаружены куски красной обожженной глины с отпечатками соломы. Здесь же были найдены обломки лепной керамики.179 
На одном из городищ повета Растемборк обнаружена каменная кладка 7.30x4 м, состоявшая из двух рядов камней. 
Нижний ряд состоял из крупных, а верхний из мелких камней. Рядом с кладкой найдено много глиняной обмазки с отпечатками соломы.180 
Таким образом, для этой территории вырисовывается характерный тип прямоугольного в плане жилища, нижняя часть которого представляет собой кладку типа завалинки. Вероятнее предположить, что это были жилища столбовой конструкции, но


176 См. Приложение, стр. 447. 
177 Там же, стр. 439. 
178 Там же, стр. 425-428. 
178 В о е n i g k. Ueber Ostpreussische Burgwalle, стр. 120, 121. 
180 G. В u j а с k. Ein Wachthaus. . . . стр. 120-121.


367


облегченного типа, о чем косвенно свидетельствуют весьма примитивные очаги. 
Каменные кладки довольно широко распространены и на территории, лежащей на восток и северо-восток от Калининградской области. 
Занимаясь исследованием городищ восточной и центральной Литвы, Л. О. Крживицкий еще в начале XX в. обратил внимание на каменные кладки, встречавшиеся на поселениях, и ставил вопрос о том, не являются ли они остатками жилищ.181 
Каменные кладки конца I тысячелетия н. э. известны на городище Таниса Калнс (Латвия). Эти кладки сохранились в отдельных случаях в виде двух ярусов камней и рассматривались автором публикации как остатки жилищ.182 
На городище Банцеровщина в Белоруссии также встречаются остатки каменных жилищ в виде площадок.183 
За последние годы ряд каменных кладок более раннего периода обнаружен на городищах Подвинья184 (городища Подгай, Михайловское, и др.). 
Следует заметить, что каменные кладки Белоруссии и Подвинья имеют несколько иной характер. Однако наличие их на сравнительно широкой территории свидетельствует о значительном распространении жилищ с использованием кладок. 
Прямоугольные в плане наземные жилища столбовой конструкции обнаружены также к западу от Калининградской области (Эльблонг).185 
Постройки облегченного типа подтверждаются позднейшими этнографическими материалами. 
"Маленькая хижинка. . . бедного литовца, построенная из нетолстых бревен, разбирается на отдельные части, как балки, козлы, двери, и все это вместе со всем жилым имуществом перевозится на вновь избранное для постройки место. Тут на фундаменте, устроенном из известного количества больших камней, строится новое жилище, в котором жилец проживает до тех пор, пока вновь не пожелает переменить место жительства".186 
В жилищах поздних поселений прослеживается определенная преемственность с жилищами поселений ранней группы. 
Сохранившие свои четкие очертания поздние каменные кладки Грачевки с открытыми очагами, по-видимому, воспроизводили подобные же сооружения раннего поселения, дошедшие до нас в виде отдельных камней и изолированных очагов. Можно предположить, что черты преемственности прослеживаются и в разделении прямоугольных в плане кладок на две части. Подобное устройство жилищ характерно для жилищ V- VIII вв. н. э., исследованных в Эльблонге.187 
Переходим к описанию находок с поселений.


181 Л. О. К р ж и в и ц к и и. Последние моменты неолитической эпохи Литвы, стр. 308. 
182 F. В а 1 о d i s. Die lettische Burgberge, табл. Ill, 1.Ш История Белорусской ССР, ч. I. Минск, 1948, стр. 37. 
184 Я. В. Станкевич, см. настоящий сб., стр. 46-53, 68-75. 
185 М. Е Ь е г t. Reallexicon der Vorgeschichte, Bd. IX, стр. 292. 
186 цИТИрую по А. Ф. Мержинскому: Ромове. Труды X археол. съезда в Риге, т. I, M., 1899, стр. 449, 450. 
187 М. Е Ь е г t. Reallexicon der Vorgeschichte, Bd. IX, стр. 292.


369


Керамика представлена как лепными сосудами, так и изготовленными на гончарном круге. В то время как в Грачевке преобладает лепная керамика, в Логвиново I она имела хождение наряду с гончарной. 
Керамика встречена преимущественно в виде кухонной посуды, о чем свидетельствуют следы нагара, а иногда и остатки пищи (обугленное просо). 
Среди лепной керамики, представленной желтыми и иногда красноватыми сосудами, отличающимися рыхлым тестом, не всегда хорошим обжигом и значительной примесью дресвы, выделяются сосуды баночной и слабо профилированной форм (рис. 40). Размеры их обычно невелики; 1 высота редко превышает 20 см. На сосудах видны следы заглаженности пальцами или штриховка. 
В качестве орнамента на посуде баночных форм чаще всего встречаются защипы по венчику (рис. 41). 
Слабо профилированная керамика имеет более разнообразный орнамент - это ряды перекрещивающихся линий, образующие зигзаги, треугольники, ромбы, разнообразные ямки, нанесенные по тулову сосуда и т. д. 
В отдельных случаях сосуды украшались редкой волной188 (рис. 42). 
Гончарная керамика представлена горшками красного, черного и коричневого цветов, 20-22 см диаметром и до 20 см высотой, тесто которых изготовлено значительно лучше, чем у лепных сосудов, и содержит меньше примесей дресвы. Сосуды имеют закругленный, прямой или несколько отогнутый срезанный венчик, иногда выраженную шейку, высокие плечики и слегка удлиненное тулово.189 
Далеко не все сосуды полностью обточены на гончарном круге, чаще всего обработана лишь наружная сторона, преимущественно шейка сосуда. 
Преобладает линейно-волнистый орнамент, а в отдельных случаях тот же орнамент на лепной профилированной керамике.190 
Гончарная керамика с личейно-волнистым орнаментом появляется и в ряде могильников этой территории 191 (рис. 43). 
В то время как на сосудах баночной формы прослеживается преемственность с более ран-


188 См. Приложение, стр.429-430, 440, 441-442. 
189 Там же. 
190 Там же. 
191 А. В е z z e n Ь е г g е г. Das Graberfeld bei Bludau, Kr. Fischhausen "Prussia", 1914, Bd. 23, H. 1, стр. 245, рис: 89, 90.


370


ними формами керамики, лепная профилированная керамика, во многом сходная с раннегончарной посудой, свидетельствует о проникновении сюда новых форм. 
Сравнивая лепные профилированные сосуды с раннегончарными, можно заметить в них своеобразное подражание этой последней. Иначе говоря, появление профилированной керамики следует связывать с проникновением на эту территорию гончарного круга. 
Весьма интересно, что гончарная керамика, добытая в процессе археологических раскопок, по форме и орнаменту славянского типа. 
Наиболее близкие аналогии находим в керамике севернопольских земель.192 Характерно также, что орнамент лепных профилированных сосудов во многом повторяет орнамент славянской керамики, распространенной на западе вплоть до р. Эльбы.193 
Сказанное позволяет заключить, что одной из особенностей поселений рассматриваемого периода являются формы гончарной керамики славянского типа, которая на этой территории представлена сосудами весьма несовершенных форм и бытует здесь наряду со старыми местными баночными формами. 
Чтобы завершить характеристику керамики, нужно отметить, что на отдельных городищах с мощными оборонительными сооружениями находятся единичные обломки резко профилированных гончарных сосудов горнового обжига. Это хорошо выделанная керамика, серая снаружи и красная изнутри, принадлежит уже развитому средневековью.194 
На поздних поселениях найдено довольно много железных изделий: лемех, серпы, пила, топор, ножи, ножницы, гарпун и т. д. 
Весьма интересен лемех с коротким и широким лезвием и широколезвийный, слабо изогнутый серп195 (рис. 44, 4, 5). Среди железных находок можно упомянуть пилу-ножовку со следами деревянных ножен (?), массивный обушной топор с расширяющимся книзу лезвием (рис. 45, 1; 44, 6), створку осевых ножниц и ножи различных размеров196 (рис. 44, 2; 46, 7, 2). Кроме того, найдены: цепь, служившая, по-видимому, путами (рис. 44, I), массивный рыболовный крючок, гвозди и заклепки, дужки ведер, отдельные украшения (пряжки), стержень и т. д.197 (рис. 45, 2; 44, 2; 46, 3, 4, б). 
Обращают на себя внимание находки гарпуна (рис. 45, 3} и дротика значительных размеров, а также небольшой стрелы. 
Найденные на поселениях железные шлаки (рис. 46, 7) являются, возможно, свидетельством местного железоплавильного производства, сырьем для которого служили встречающиеся здесь в изобилии болотные руды. 
Косвенными свидетельствами широкого употребления железа на поселениях могут быть частые находки точильных камней из песчаника и сланца. Они встречаются в виде больших прямоугольных брусков (до 20 см), служивших для заточки крупных режущих орудий, и небольших камней с отверстием для подвешивания к поясу (?). Наряду с прямо-


192 Н. А. Knorr. Die slawische Keramik. Leipzig, 1937, стр. 127-129. 
193 Следует иметь в виду, что внедрение гончарного круга, сопровождающееся проникновением керамики славянского типа, характерно в это время для всей восточной, а в известной мере и северной Прибалтики. 
194 Н. А. Knorr. Die slawische Keramik, стр. 181. 
195 См. Приложение, стр. 430, 440. Там же. 
196 Там же.


375


угольными, отдельные точильные камни имели треугольную форму198 (рис. 47). 
Керамика и железные изделия принадлежат к числу наиболее массовых находок, остальные единичны или малочисленны. Таковы сланцевые цилиндрические пряслица. Весьма интересны уплощенно-выпуклые пряслица из розового шифера, найденные в Грачевке199 (рис. 46, 8-10). 
Заслуживают внимания отдельные находки изделий из бронзы. К ним принадлежит бочковидная гирька, на уплощенной стороне которой выбит крест200 (рис. 48, 2). Гирьки этого типа довольно часто находят в могильниках Калининградской области.201 
Из других бронзовых находок следует упомянуть несомкнутый пластинчатый браслет с геометрическим орнаментом и ложновитой перстень202 (рис. 48, 1, 3). 
При характеристике инвентаря городищ необходимо остановиться на находках янтаря. 
За исключением Грачевки, янтарь в поздних поселениях почти не найден; в Грачевке же он обнаружен в значительном количестве (около 300 кусков) и в таком же виде, как на раннем поселении. Вполне возможно, что в данном случае здесь использован тот запас янтаря, который был накоплен ранними насельниками Грачевки.203 
При датировке этих поселений следует в первую очередь обратить внимание на появление в их инвентаре гончарной керамики. 
При описании раннегончарной керамики городищ Калининградского полуострова нами отмечено ее сходство с керамикой западнославянских поселений, в первую очередь с керамикой северной Польши. Польская керамика еще в X в. лишь частично обработана на гончарном круге. Это горшки с линейно-волнистым орнаментом.204 
Можно предположить, что в северной Польше и на территории юго-восточной Прибалтики гончарная керамика появляется одновременно. На грани IX-X вв. здесь на соседних землях возникают сходные формы. 
По мнению И. Костржевского, гончарный круг проникает сюда из центральной и южной Польши, где ручной гончарный круг известен еще в VII в.205 
Проникновение гончарной керамики в юго-восточную Прибалтику прослеживается и на материалах могильников. 
В одном из погребений могильника близ Эльблонга, датируемом X в., найдено три сосуда, один из которых лепной, второй


198 См. Приложение, стр. 431, 440. 
199 Там же, стр. 431. 
200 Там же. 
201 "Prussia", 1889, Bd. 21, стр. 270-274. 
202 См. Приложение, стр. 43). 
203 Там же, стр. 432. 
204 J. К о s t г z e w s k i. Pradzieje Polski. Poznan, 1949, стр. 232-233. 
205 J. К о s t г z e w s k i. 1) Kultura prapolska. Poznan, 1947, стр. 258; 2) Pradzieje Polski, стр. 231-232.


377


частично обточен на гончарном круге, а третий целиком сработан на круге.206 
Таким образом, следует считать, что гончарная керамика относится к X в., и этим столетием можно датировать те поселения, на которых найдены первые гончарные сосуды или подражания им. 
Можно предположить, что Логвиново I, где гончарные сосуды составляют значительную часть керамики, принадлежит несколько более позднему времени, чем Грачевка с ее преимущественно лепной керамикой. 
Некоторые основания для датировки могут дать и другие находки на поселениях. 
Еще недавно в нашей литературе пила рассматривалась как предмет сравнительно позднего происхождения. 
Однако в 1951 г. пила-ножовка была обнаружена в Новгороде в слое XI в.,207 а в Польше (городище Рыбница) подобная находка датировалась X в.208 Возможно, что пила из Грачевки, аналогичная польской, также может быть отнесена к этому времени, т. е. к X в. 
Вместе с тем ряд находок свидетельствует о том, что поселения этого типа существуют и в начале II тысячелетия н. э. Так, гирька, схожая с найденной в Грачевке, известна в погребении могильника Шудиттен, где она датируется XI-XIII вв.209 
Браслет из Грачевки имеет сходство с браслетом из Капанос (Латвийская ССР), где такие изделия бытуют в течение длительного периода (с IX по XIII в.); ко времени не ранее XI в. следует отнести и ложновитой перстень.210 
О том, что на поселениях продолжалась жизнь еще и в первые века II тысячелетия свидетельствует также серая гончарная керамика горнового обжига. 
В итоге следует признать, что поздняя группа поселений, возникнув в конце I тысячелетия (IX-X вв.), существует в отдельных случаях до XII-XIII вв. Часть их состоит из городищ, расположенных на мысах, за валами которых располагались превосходившие их по площади селища. 
Второй формой укрепленных поселений являются городища на вершинах высоких холмов, занимающих господствующее положение над местностью. 
Культурный слой как мысовых городищ, так и городищ на вершинах холмов дает основание видеть в этих памятниках не только убежища, но и места постоянного обитания. 
Вместе с тем есть, по-видимому, какая-то разница в назначении мысовых городищ, под прикрытием которых возникали селища, и городищ на холмах, жизнь в которых сосредоточивалась лишь в границах валов. Возможно, что в этом последнем типе укрепленного поселения следует видеть будущие замки.


206 В. Е h г 1 i с h. Elbing, Benkenstein und Meislaten. Ein neuer Beitrag zur Trusoforschung. Mannus-Erganzungsband, 1931, VIII, стр. 3, 410. 
207 А. В. A p ц и х о в с к и и. Раскопки 1951 г. в Новгороде. СА, 1953, № 18, стр. 369. 
208 J. Kostrzewski. Pradzieje Polski, стр. 234. 
209 А. В е z z е п Ь е г g е г. Das Graberfeld verschiedenen Perioden bei Schuditten, Кг. Fischhausen. "Prussia", 1909, Bd. 22, стр. 59. 
210 A. M. Т a 1 1 g r e n. Lalvijas Archaiologija. Riga, 1926, табл. 66, 11.


378


Убежищем в собственном смысле этого слова можно считать лишь городище Марьино.211 
Жилища этой группы памятников принадлежат к типу построек облегченного типа, столбовой конструкции, со стенками из плетня, обмазанного глиной. В центре жилищ находились открытые каменные очаги. 
Большое количество укрепленных поселений на этой территории зафиксировано также письменными источниками. Англосаксонский путешественник Вульфстан, посетивший в конце IX в. южную Прибалтику, отмечал, что в этой стране "много городов", т. е. укрепленных поселений.212 
Подводя итоги изучению поселений Калининградского полуострова в целом, можно прийти к заключению, что перед нами памятники, в культуре которых прослеживается своеобразная преемственность на протяжении всего I тысячелетия до н. э., I тысячелетия и начала II тысячелетия н. э. До некоторой степени об этом свидетельствует то, что значительная часть городищ конца I тысячелетия н. э. возникла на месте поселений первой половины I тысячелетия н. э. Поздние поселения появляются иногда по соседству с ранними. Таковы городища Логвиново I и II. Одно из них, относящееся к первой половине I тысячелетия н. э., было впоследствии заменено укрепленным поселением, заложенным на ближайшем мысу и огражденным двумя мощными валами. На конец, за валами этого городища возникав средневековое поселение, известное по письменным данным. 
Преемственность между ранними и поздними поселениями можно усматривать и в едином принципе устройства оборонительных сооружений. Так, вал городища Логвиново II, где неизвестны слои позднее первой половины I тысячелетия н. э., по устройству своему полностью сходен с валами поздних поселений в Грачевке, Куликово и др. 
Особенностью поселений как ранней, так и поздней группы является широкое использование камня при возведении жилищ, очагов и валов. 
Эту связь можно усмотреть и в однотипности жилых сооружений. Она прослеживается также в некоторых общих формах


211 См. Приложение, стр. 447. 
212 Scriptores Rerum Prussicarum, Leipzig, 1861, t. I, стр. 732.


379


керамики на городищах ранней и поздней групп. 
Наибольшее сходство с обследованными поселениями Калининградского полуострова, помимо городищ собственно Калининградской области, наблюдается в восточной Прибалтике. Употребление каменных кладок при постройке жилищ сближает жилища Ка.лининградского полуострова с широким кругом памятников восточной Прибалтики, Белоруссии и западных областей РСФСР, а формы раннегончарной керамики - с польскими памятниками. Вместе с тем городища Калининградского полуострова выступили в качестве особой характерной группы поселений, специфической чертой которых является мощная система оборонительных сооружений.


 


379


 

Глава III   МОГИЛЬНЫЕ ПАМЯТНИКИ

 

Вслед за характеристикой поселений, которая в итоге их первичного изучения наметилась лишь предварительно, необходимо .дать представление о многочисленных, синхронных поселениям, могильниках этой территории. Следует заметить, что типичные для Калининградского полуострова могильные памятники распространены по течению р. Преголи, т. е. характерны для всей современной Калининградской области (за исключением ее восточной части). Описывая могильные памятники, мы вынуждены охватить, таким образом, значительно большую территорию, чем при описании поселений. 
Ввиду того что в русской литературе, как дореволюционной, так и советской, до сих пор не появлялось работ об этих памятниках, мы считаем нужным дать хотя бы общую их характеристику. Задача эта достаточно сложна, так как большая часть публикаций, являющихся единственными источниками для характеристики памятников, весьма несовершенна. В них нередко отсутствуют данные о топографии могильников, погребальном обряде, самих погребальных комплексах и т. д. Иногда результаты раскопок больших могильников приводятся лишь в виде коротких заметок информационного характера.213 Часто это публикащш лишь отдельных вещей, главным образом украшений. Многие из раскопанных могильников не опубликованы вовсе.214 Понятно, что при таких условиях ряд важных сторон памятников остается неосвещенным. 
Настоящая глава строится главным образом на использовании материалов тех могильников, которые известны в комплексах. К сожалению, материалы чаще всего опубликованы выборочно.215 
Пытаясь дать характеристику массовых памятников, раскопанных и интерпретированных представителями немецкой буржуазной археологии, автор не может не определить своего собственного отношения к предложенной ими датировке и периодизации могильников.

 


 

213 В 1884-1885 гг. О. Тышлер раскопал могильник у с. Кориейтен, в котором было обнаружено 400 погребений. Публикация же этого памятника предельно лаконична. Столь же отрывочно опубликованы материалы могильника у с. Зеераппен, где вскрыто 92 погребения, могильника у о. Гросс-Стренгельн, где раскопано 158 погребений, и т. д. (Ostpr. Alt., стр. 15, 36, 37; Е. Н о 1 1 а с k. Erlau-terungen. . ., стр. 22). 
214 Е. Blum e. Die Germanische Stainme und die Kulturen zwischen Oder und Passarge. Wiirz-burg, 1912, стр. 14. 
215 Больше всего нам пришлось пользоваться трудом О. Тышлера и Г. Кемке "Ostpreussische Graberfelder", где опубликованы наиболее типичные памятники этой территории. Некоторое представление о соотношении раскопанных и опубликованных погребений может дать следующая таблица (Ostpr. Alt., стр. 15-35, 41-45).

 

Могильник Раскопано погребений Опубликовано погребений
Коврово 250 80
Эйсельбитен 160 10
Грейбау 334 40
Польвитен 121 21
Варникам 86 32


В тех случаях, когда памятник опубликован полностью (большой могильник Гребитен), он типичен лишь для III-V вв. 
Для более ранних и поздних периодов по-прежнему приходится пользоваться выборочными материалами (Grebieten, стр. 202-255).

 

 


380


 

В начале настоящей работы указывалось, что над вопросами датировки могильников работало несколько поколений немецких археологов, причем особенно много внимания уделялось этому в период до первой мировой войны. Нам представляется, что в основном эти датировки до сих пор сохранили свою силу. Но принимая датировки немецких археологов, мы вместе с тем не можем принять их периодизации. Напомним, что она строится исходя из учета лишь внешних факторов и поэтому не отражает внутренней эволюции памятников. 
Согласно данным немецкой археологии, большие грунтовые могильники, возникшие в I-III вв., исчезают к V в., что связано с концом Римской империи, последующий же период до конца I тысячелетия н. э. рассматривается как период своеобразного упадка культуры, лишенной "благоприятного" внешнего воздействия. Между тем факты говорят о другом. Многочисленные грунтовые могильники продолжают существовать и в течение V в. Лишь начиная с VI в. количество их, действительно уменьшается, но это относится не ко всей территории бывшей Восточной Пруссии, а лишь к северо-западной ее части. В то же время в Понеманье и западной Мазовии появляются новые большие могильные памятники. Таким образом, уменьшение памятников в VI в. - местная особенность земель, лежащих по течению р. Преголи. 
Характерной чертой могильных памятников является единообразие погребального обряда. На протяжении всего рассматриваемого периода господствует обряд трупосожжения. 
В истории могильных памятников рассматриваемой территории выделяется три периода: 1) первая половина I тысячелетия н. э., 2) VI-VIII вв. и 3) конец I-начало II тысячелетия н. э. 
Вместе с тем в пределах этого большого отрезка времени по характеру обряда погребения и инвентаря можно различить могильники ранней и поздней стадий. Для ранней стадии - первые века нашей эры (преимущественно II - III вв.) - типичен обряд трупосожжения при частичном бытовании трупоположения. В поздней стадии - III - V вв. - отмечается только трупосожжение, а характерной особенностью в погребальном инвентаре можно считать появление римских монет. 
Для VI-VIII вв. отмечается уменьшение числа могильников и оскудение инвентаря. На этом фоне особенно ярко выделяются единичные богатые погребения. 
Период конца I и начала II тысячелетия н. э. отличается новым ростом памятников. Характерной чертой погребального обряда становится массовое захоронение коней. В вещественном материале важная роль принадлежит оружию и предметам конского убора. В свою очередь внутри этого периода можно выделить две стадии - раннюю (IX-X вв.) и позднюю (XI-XIII вв.). 
Памятники ранней стадии малочисленны и сравнительно небогаты инвентарем. Погребения XI-XIII вв. представлены в большом количестве и характеризуются обильными вещественными находками. В это время трупосожжение постепенно сменяется трупоположением. 
Характеризуя могильники последнего периода, мы остановимся преимущественно на погребениях IX-XI вв., - подробный разбор памятников XI-XIII вв. выходит за пределы хронологических рамок нашей работы. 
Ограничиваясь этими предварительными, замечаниями, перейдем к характеристике могильных памятников по течению р. Преголи. 
Памятники первой половины I тысячелетия н. э. 
Большая часть раскопанных могильников первой половины I тысячелетия н. э. находится на Калининградском полуострове. Подчеркивая насыщенность этой территории памятниками, А. Бецценбергер назыпал ее "сплошным могильником"216 (рис. 49). К востоку и югу от Калининградского полуострова памятники расположены менее плотно. 
Погребальные памятники представляют собой грунтовые могильники, не имеющие внешних опознавательных признаков. Располагаются они обычно вблизи воды. Могильники занимают большие пространства; многие из них содержат несколько сотен погребений. Так, могильник в Поваровке

 


 

216 Mannus-Erganzungsband, 1931, VIII, стр. 74. - Лишь на небольшой территории Калининградского полуострова к 1930 г. насчитывалось, свыше 200 могильников (там жо).

 


381


 

простирается на 1 км в длину и 0.5 км в ширину. В Коврове насчитывается 1000, в Гребитен 472, в Кориейтен 400, в Грейбау 344 погребения.217 
Характерной чертой грунтовых могильников являются каменные кладки, залегающие на небольшой глубине, иногда непосредственно под дерном. Формы их разнообразны. В пределах одного могильника Эйсельбитен встречаются круглые, полукруглые, четырехугольные, треугольные и пятиугольные кладки.218 В Коврово округ-

 


 

217 Е. Н о 1 1 а с k. Erlauterungen, стр. 68. -Korrespondenzblatt der deutschen Gesellschaft fur Anthropologie, Ethnologie und Urgeschichte, 1879- 1880, Bd. 6, стр. 81-85. - Grebieten, стр. 202- 255. - Schriften, 1886, Bd. 27. 
218 Ostpr. Alt., стр. 27.

 


382


 

лые кладки диаметром 1-6 м залегают в несколько слоев,219 в Круглово они образуют концентрические круги, отстоящие друг от друга на 1 м.220 В Регенен число кругов кладок достигает 9.221 
Господствующий обряд погребения - трупосожжение (на обряде трупоположения, характерном лишь для памятников I-III вв., мы остановимся ниже). Сожжения сохранились в виде кальцинированных костей, лежавших в урнах или вне их, окруженных каменными кладками. Не удается до сих пор уточнить соотношение между погребениями в сосудах и без них. Оба способа захоронения кальцинированных костей прослеживаются в течение всей первой половины I тысячелетия н. э. В одних могильниках, например Коврове, Грейбау и др., захоронения в урнах особенно типичны для II-IV вв.,222 в то время как безурновые -главным образом для IV-V вв.; в других (Гребитен, Польвитен и др.) оба обряда сочетаются в течение длительного периода существования могильников.223 
Неясно, в каких условиях происходило трупосожжение. Судя по большим кострищам, обнаруженным в Рингельс, Фридрихсталь, Гребитен и др., сожжение совершалось на территории самого могильника.224 Возможно, что со сжиганием трупа связана обнаруженная в Поваровке округлая в плане каменная кладка 20 м диаметром, под которой залегала пережженная земля.225 В Гребитен обнаружен слой обожженной глины и горелой земли - место, где, по-видимому, происходило сжигание покойников.226 Останки либо складываются в сосуд и сверху прикрываются вещами умершего,227 либо хоронятся прямо в земле, а в сосуды кладут вещи нередко осыпанные пережженной землей.228 Значительная часть вещей обожжена, в то же время в инвентаре трупосожжений встречаются янтарь, куски кожи и ткани, т. е. вещи, которые не могли бы сохраниться в огне и, следовательно, укладывались в сосуды необожженными. В отдельных случаях (Траузитен, Хрустальное) вещи покойника лежали в берестяных коробках.229 При несомненном преобладании одиночных погребений встречаются также парные и коллективные.230 В ряде могильников обнаружены отдельные захоронения коней. Останки коня находятся в непосредственной близости откладок с кальцинированными костями человека.231 Они также окружены каменными кладками. 
Как уже неоднократно упоминалось, грунтовые могильники этого периода характеризуются обильными вещественными находками. Прусские археологи, начинаясО. Тышлера, справедливо подчеркивали особенность этих памятников. Вместе с тем выборочная публикация материала создавала, ложное впечатление о значительной насыщенности находками всех погребений рассматриваемых могильников. Однако в случаях полной публикации памятников видно, что число безынвентарных погребений достаточно велико. 
Так, например, из 472 погребений Гребитен 132 захоронения не имеют вещей и лишь в отдельных случаях снабжены единичными сосудами: свыше 40 погребений содержат незначительный инвентарь (кусок железа, бусину и т. д.). Группа погребений, лишенная инвентаря вовсе или снабженная единичными вещами, составляет более трети захоронений вышеупомянутого могильника. В то же время примерно для 20 погребений характерны обилие оружия и богатство личного убора, в составе которого найдены вещи из благородных металлов.232

 


 

219 Там же, стр. 15. 
220 Е. Н о 11 а с k. Die Grabformen. . . , стр. 172, 173. 
221 J. Н е у d е с k. Das Graberfeld bei Regehnen. "Prussia", 1886-1887, Bd. 13, стр. 184. 
222 Ostpr. Alt., стр. 15-20, 28-32. 
223 Grebieten, стр. 175. - Ostpr. Alt., стр. 28- 32. 
224 F. Е. Р e i s e r. Fundberichte. "Prussia", 1909, Bd. 22, стр. 315-318. - G r e b i e t e n, стр. 175. - В Фридрихсталь были обнаружены два кострища. Под слоем обожженной земли, в которой встречались кальцинированные кости, лежали камни (G. В u j а с k. Friedriechstal. . . "Prussia", 1883-1884, Bd. 10, стр. 14. 
225 В Поваровке, в пределах могильника обнаружено также кострище 5 м диаметром (К. S t аd i e. Fundberichte. "Prussia", 1909, Bd. 22, стр. 365). 
226 Grebieten, стр. 235. 
227 Ostpr. Alt., стр. 19. 
228 Особенно много сосудов, заполненных пережженной землей, найдено в Гребитен (Grebieten, стр. 175-176). 
229 J А. В е z z e n b e r g e r. Analysen. . ., стр. 71. - J. Н е у d e с k. Fundberichte. "Prussia", 1909, Bd. 22, стр. 282. 
230 Ostpr. Alt., стр. 17, 19, 28-32. 
231 Значительная часть погребений с конем относится к периоду III-V вв. (J. Н е у d e с k. Fundberichte. "Prussia", 1898-1900, Bd. 21, стр. 58. - Grebieten, стр. 226, 237. - G. В u j а с k. Regehnen. . . , стр. 123). 
232 Grebieten, стр. 202-255.

 


384


 

Богатые погребения отчетливо выделяются уже во II - III вв. н. э. Так, в погребении № 8 могильника Хрустальное найдены: меч, семь наконечников копий, два боевых топора, нож и умбон щита. Здесь же обнаружены предметы конского убора из бронзы с накладками из серебра, различные украшения, в том числе римская дисковидная фибула, покрытая эмалью233 (рис. 50). В погребениях 6 и 30 Коврове найдены богатые украшения из бронзы, иногда из серебра (рис. 51). В одном случае найдена подвеска, покрытая листовым золотом.234 К III-V вв. относится погребение 31 в Котельниково, где наряду с большим количеством вещей найден слиток золота235 (Goldbarren). 
Неравномерное распределение инвентаря прослеживается на материале парных и коллективных погребений. Так, в одном из парных погребений в Коврове обнаружены пять сосудов, стрела, поясной набор и бусы, в то время как другое содержало лишь сосуд, браслет и фибулу.236 
К числу массовых находок могильников принадлежат керамика (урны и сосуды-

 


 

233 J. Н е у d e с k. Fundberichte. "Prussia", 1904, Bd. 22, стр. 275, табл. XXXVII. 
234 В погребении № 6 найдены: 2 фибулы, гривна, 5 браслетов, застежка, подвеска, 52 стеклянные, пастовые и бронзовые бусы, пряслице, точильный камень, в погребении № 30 - нарядный поясной набор (Oslpr. Alt., стр. 16, 18). 
235 В урне этого сожжения обнаружены следующие вещи: серп, ножницы, топор, два наконечника копья, два умбона щитов, три шпоры, часть гребня, железная и бронзовая пластины, пинцет, ременный язычок, серебряная и железная проволока (J. Н е уd е с k. Fundberichte. "Prussia", 1909, Bd. 22, стр. 232, 233). 
236 Ostpr. Alt., стр. 17.

 


385


 

"приставки"), оружие, украшения, а с III в. римские монеты. 
Орудия труда как в мужских, так и в женских погребениях встречаются редко. В женских погребениях это небольшие ножи, пряслица из глины и камня237 (рис. 52, 4, 5), в мужских захоронениях - ножи с прямым и изогнутым лезвием (рис. 52, 11), зубчатые ножи (рис. 52, 12), узкие серпы и косы238 (рис. 52, 10), ножницы для стрижки овец (рис. 52,2), ключи (рис. 52, 8), долота и струги (рис. 52, 3, 9). Интересной находкой является острога, состоящая из пяти гарпунов, соединенных втулкой239 (рис. 52, 1). В отдельных погребениях обнаружены зернотерки.240 Довольно часто встречаются точильные камни (рис.52, 6, 7). 
Характерными предметами мужских погребений является оружие: втульчатые

 


 

237 В Коврове встречено 5 пряслиц, в Эйсельбитен - 2, в Грейбау - 6, в Варникам - 2. 
238 В Коврове серпы найдены в 5 погребениях, струги - в 3, ножницы - в 2 (Ostpr. Alt., стр. 16, 17, 19, 20), в Эйсельбитен - один серп (там же, стр. 26), в Грейбау - один серп, двое ножниц (там же, стр. 28-32). 
239 Найдена в Тенкиетен (Schriften, 1893, Bd. 33, стр. 37). 
240 Grebieten, стр. 202, 203, 208, 210. - G. В u-j а с k. Regehnen. . . , стр. 122.

 


386


 

топоры-кельты, наконечники копий и умбоны щитов. Реже встречаются мечи и наконечники стрел. Специфическими находками являются также шпоры, удила и части конского убора. 
Для женских погребений специфичны разнообразные украшения из металла. При довольно четком членении мужских и женских погребений иногда встречаются женские погребения с оружием и мужские погребения с находками, типичными для женских захоронений.241 
Среди украшений преобладают предметы, сделанные из металла. Чаще всего это изделия из бронзы, иногда с накладками из серебра, а в отдельных случаях с позолотой. Наряду с бронзовыми найдены украшения и из серебра. Начиная с III в. появляются железные украшения, иногда с накладками из бронзы и серебра. Из неметаллических украшений чаще всего встречаются бусы из стекла и пасты, янтаря и просто куски необработанного янтаря. Набор украшений в течение всей первой половины I тысячелетия довольно устойчив. Это украшения: нашейные (гривны, бусы, подвески), нагрудные (фибулы, застежки), поясные (пряжки и накладки от поясов) и наручные (браслеты и перстни). Значительно реже встречаются украшения для головы.242 
Таковы типичные черты, присущие погребальным памятникам первой половины I тысячелетия н. э. 

 

Погребения I-III вв. н. э.

Спецификой погребального обряда ранних захоронений является частичное бытование обряда трупоположения.243 Удельный вес погребений с трупоположением невысок. Чаще всего это единичные захоронения.244 
Однако в Коврово погребения по обряду трупоположения составляют около 50% всех захоронений I-III вв.,245 а в Кориейтен даже преобладают над трупосожжениями.246 В парных и коллективных захоронениях этих памятников наблюдаются погребения по смешанному обряду. Так, в Коврова дважды найдены парные женские захоронения; кроме того, одна могила содержала женский костяк и три сожжения.247 
В пределах каменных кладок костяки лежали иногда в гробовищах-колодах, а иногда прямо на земле, на слое глины, смешанной с песком.248 Обычно костяки ориентированы головой на север и залегают в вытянутом положении.249 У головы нередко стоят погребальные сосуды, иногда обставленные камнями250 (рис. 53, 2). Основные вещественные находки трупоположений и трупосожжений однородны, тем не менее в керамике, частично в оружии и главным образом в украшениях отмечается некоторая особенность. 
Керамика погребений исключительно лепная. Это серовато-коричневые урны с цилиндрической или слегка прогнутой шейкой и округлым, нередко шероховатым туловом251 (рис. 53, 1-3). "Приставки" в погребениях I-III вв. представляют собой небольшие, серо-коричневые, одноручные или без ручек сосуды с цилиндрической шейкой, округлым или биконическим туловом, иногда на поддоне252 (рис. 53, 5, 6). Необходимо отметить специфику сосудов-шриставок" из погребений с трупоположениями. По форме они сходны с сосудами-"приставками" из сожжений, но отличаются орнаментом и техникой изготовления. Сосуды лощеные, иногда орнаментированные. Массовая керамика иа погребений орнаментирована линиями, зиг-

 

 


 

241 В отдельных женских погребениях могильника в Коврове встречаются наконечники стрел (Ostpr. Alt., стр. 17, 23, 24), в Эйсельбитен в мужском погребении № 24 обнаружена игла с ушком (там же, стр. 26). 
242 Главным образом в погребениях с трупоположением. 
243 W. G а е г t e. Skelettgraber zwischen Weischsel und Memel aus der Romischen Kaiserzeit. Mannus-Erganzungsband, 1928, VI, стр. 45. 
244 Таковы могильники Безымянка, Штейнер-круг, Гребитон, Кострово (Grebieten, стр. 176. - Е. Н о 1 1 а с k. Die Grabformen. . . , стр. 176. - A. Bezzenberger, F. Е. Peiser. Graberfeld bei Bludau. "Prussia", 1914, Bd. 23, H. 1, стр. 213, 214, 216, 217). 
245 Ostpr. Alt., стр. 15-18. 
246 Schriften, 1886, Bd. 27, стр. 22-23. 
247 Ostpr. Alt., стр. 17. 
248 Прямоугольные каменные кладки 2.6X1.8 м отмечены в Кориейтен (Schriften, 1886, Bd. 27, Прилож., стр. 23). В Хрустальном скелеты лежали в колодах, наружная сторона которых сохранила еще следы коры (J. Н е у d е с k. Fundberichte. "Prussia", 1909, Bd. 22, стр. 209, 214, 275). Слой глины встречен в Штейнеркруг (Е. Н о 1 1 а с k. Die Grabformen. . . , стр. 179). 
249 J. Н е у d е с k. Fundberichte. "Prussia", 1909, Bd. 22, табл. XXXV. 
250 Там же. 
251 Ostpr. Alt., табл. XVIII, 3, 5, 9, 10; XIX, 
252 Там же, табл. XIX.

 


387


 

загами, иногда образующими треугольники и ромбы.253 
В составе оружия встречаются ножевидные мечи (рис. 53, 68), втульчатые шпоры (рис. 53, 24)254, наконечники копий с ребристым или гладким пером255 (рис. 53, 21- 23), боевые ножи266 (рис 53, 25), островерхие умбоны щитов257 (рис. 53, 9). Следует также упомянуть бронзовые шпоры в виде полукруглой в сечении дужки с коническим выступом258 (рис. 53, 7, 8), коленчатые, иногда богато орнаментированные удила259 (рис. 53, 26) и конские украшения. 
Весьма разнообразен набор личных украшений. Упомянем лишь самые основные их формы. 
Во II-III вв. устанавливается следующее сочетание форм украшений: гривны с расширяющимися трубовидными концами (рис. 53, 10, 11), подвески в виде ведерка (рис. 53, 30), фибулы глазчатые и профилированные, лопастные, с цилиндрической головкой (рис. 53, 41-47). Для поясного набора характерны большие, округлые пряжки с ажурной, прямоугольной пластинкой (рис. 53, 19, 20), овальные накладки от поясов, узкие, профилированные ременные язычки. Среди наручных украшений встречены разнообразные пластинчатые браслеты и перстни260 (рис. 53, 12-17). Иногда отмечаются (по-видимому, только для погребений с трупоположением) большие бронзовые бляхи, украшающие голову.261 Металлические украшения орнаментированы геометрическим узором. В качестве приема орнаментации служат рубчатая зернь и тиснение. Стеклянные бусы преимущественно капелированные и кольцевые, а янтарные уплощенно-цилиндрической формы, иногда с рифлением с боков (рис. 53, 31-37). 
Нельзя не упомянуть также об отдела пых импортных изделиях в погребениях I-III вв. К ним относятся дисковидные фибулы, покрытые эмалью (Хрустальное, Лапсау),262 так называемая шарнирная фибула (Поваровка) и т. д.263 (рис. 54). К числу привозных римских изделий относится бронзсь вый ковш из Поваровки.264 
Грунтовые могильники, появившиеся на этой территории в рассматриваемое время, сохраняют тесную связь с курганами предшествующей поры.265 
Переходные формы от курганных могильников к грунтовым в первые века нашей эры прослеживаются на ряде памятников I - III вв. Так, в грунтовом могильнике в Пердоллен обнаружены многослойные каменные венцы и камеры из камней, воспроизводящие аналогичные сооружения в курганах. Слегка возвышающиеся каменные кладки в Изобильном напоминают уплощенные курганы. В Лунино курган с коллективными захоронениями последних веков до нашей эры примыкает к грунтовому могильнику первых веков н. э. Подобные переходные формы могильников известны также в Приморском, Кеймкаллен, Зортенен.266 В виде

 


 

283 Т. Н е у d e с k. Fundberichte. "Prussia", 1909, Bd. 22, табл. XXXV. - Schriften, 1886, Bd. 27, стр. 23. - Ostpr. Alt., табл. XVIII, XIX. 
251 J. H e у d e с k. Fundberichte. "Prussia", 1909, Bd. 22, табл. XXVIII, a. - Ostpr. Alt., стр. 19, 20. 
255 Ostpr. Alt., стр. 19, 20. 
256 Там же. 
257 Там же. 
258 Там же, табл. XVI, 1, 2, 4-9 
259 W. G а е г t e. Urgeschichte Ostpreussens, рис. 151. - J. Heydeck. Fundberichte. "Prussia", 1909, Bd. 22, табл. XXXVI. - В Поваровке к удилам была прикреплена бронзовая цепь. Там же лежали налобник и нащечник, покрытые серебряной пластинкой ("Prussia", 1909, Bd. 22, стр. 366-368). 
260 Приведем некоторые женские погребения с типичными украшениями этого времени. В одном из погребений Траузитеи найдены: гривна с трубо-видпыми концами, обломки трех фибул, одной глазчатой и двух лопастных, части нарядного поясного набора, пластинчатый браслет, 13 стеклянных, золоченых и 16 красных, настовых бус (А. В о z-zenberger. Analysen. . . , стр. 71). В Рингельс найдена аналогичная гривна, 7 фибул, из которых 6 глазчатых и одна профилированная, лопастная, два браслета с фигурными концами, перстень, отдельные янтарные, настовые и стеклянные бусы (К. Е. Р е i s e r. Fundberichte. "Prussia", 1909, Bd. 22, стр. 319-320). 
261 Некоторые данные о головных украшениях дает погребение IV Куистерштраух. Здесь на черепе костяка найдена круглая тисненая бляха; вторая аналогичная бляха лежала с левой стороны. На шее - настовые бусы, на груди - три глазчатых фибулы, на запястье - браслет с суженными концами (J. Heydeck. Fundberichte. "Prussia", 1909, Bd. 22, стр. 214). 
262 H. J. Е g g е r s. Der Romische Import im freien Germanien, стр. 102-103. 
263 К. S t a d i e. Fundberichte. "Prussia", 1909, Bd. 22, стр. 214. 
264 H. J. E g g e r s. Der Romische Import im freien Germanien, стр. 102-103. 
265 Краткая характеристика курганов дается во введении к настоящей работе. 
266 Н. М о о r a. Die Eisenzeit in Lettland, Bd, II,стр. 52-54. - E. H ollack. Erlauterungen. . . , стр. 154, 187.

 


388


 

исключения отдельные курганные могильники сохраняются и во II - III вв. н. э. Таков, в частности, курганный могильник Эспенхайм, в котором наряду с трупосожжениями конца I тысячелетия до н. э. обнаружены кальцинированные кости с фибулами и бусами II -III вв. н. э.267 
Преемственность курганов и грунтовых могильников отмечается и в вещественных находках, прежде всего в керамике. Так, в Стобинген остатки трупосожжения I-III вв. захоронены в характерном для курганов биконическом сосуде с трехчастной ручкой. Биконические сосуды с ручками известны в Коврове, Кориейтен, Эйслитен, Имтен и других могильниках с инвентарем первых веков нашей эры.268 Сосуды из Лобитен и Лендорф утратили биконическую форму, но их связь с древними сосудами проявляется в наличии у них двучастной ручки.289 Живучесть древних форм прослеживается и в орнаменте. В частности, городки между двумя рядами линий на урнах грунтовых могильников воспроизводят орнамент курганных сосудов.270 
Известная преемственность наблюдается и в наборе оружия. На этой территории еще с эпохи бронзы известны втульчатые топоры типа кельтов и втульчатые наконечники копий.271 Подобно керамике и оружию формы украшений (несомкнутые гривны, браслеты) и части поясного набора связаны с соответствующими находками из курганов.272 

 

Погребения III-V вв. н. э.

Значительная часть могильников, в которых имеются захоронения I - III вв., содержат также погребения III-V вв. Вместе с тем в это время возникает много новых могильников. 
В III - IV вв. обряд погребения несожженного трупа на этой территории исчезает, встречаясь (пережиточно) только в отдельных могильниках (Розенау, Мелавишкен, Поддубное).273 Погребения производятся лишь по обряду труносожжения. К III - IV вв. относятся почти все захоронения с конем в богатом уборе. Хорошо сохранившийся костяк коня в Изобильном лежал на боку со склоненной к груди головой и подогнутыми ногами. У челюсти коня лежали бронзовые удила, на голове и в области живота - бронзовые пластины.274 
Набор изделий в погребениях рассматриваемого периода в основном остается неизменным. Частично изменяются лишь формы вещей, особенно керамики и украшений, 
Урны III-V вв. - это коричневато-желтые сосуды с короткой цилиндрической шейкой и удлиненным, иногда ребристым ту-ловом275 (рис. 53, 49-51). В это же время

 

 


 

267 G. В u j а с k. Das Graberfeld in der Drusker Forst. "Prussia", 1887-1888, Bd. 14, стр. 113-116. 
268 Ostpr. Alt., табл. XVIII, 1, 2, 4, 6-8; XIX, 1-6, 8. - A. Bezzenberger. Das Graberfeld bei Rominten. "Prussia", 1895-1896, Bd. 20, стр. 55. 
269 А. Bezzenberger. Analysen. . ., стр. 74. 
270 W. G а е г t e. Urgeschichte Ostpreussens, стр. 151. 
271 Там же, стр. 91, рис. 63, а. 
272 Там же, стр. 99, рис. 66; стр. 101, рис. 68;| стр. 104, рис. 71; стр. 110, рис. 76. 
273 W. G а е г t e. Skellettgraber. . . , стр. 45. 
274 J. Н е у d e с k. Fundberichte. "Prussia", 1898-1900, Bd. 21, табл. V. 
275 Ostpr. Alt., табл. XX, 15; XXI; XXIII, 3; XXVIII.

 


389


 

широкое распространение получают урны так называемого "типа Гребитен", специфическими чертами которых являются широкие и высокие плечики276 (рис. 53, 52, 53). Весьма разнообразны сосудыхшриставки". Значительная часть их воспроизводит в миниатюре урны I - III вв. н. э., с той лишь разницей, что у них удлиняется шейка (рис. 53, 57, 63, 64, 67). Встречаются миски и миниатюрные мисочки (рис. 53, 56, 58, 59), баночные и биконические сосуды.277 Отдельные сосуды-"приставки" снабжены ручкой278 (рис. 53, 60, 61). 
Сосуды орнаментируются защипами по венчику. Тулово украшается валиками с насечками и ямками, шаровидными и крестовидными налепами. Среди единичных находок обращает на себя внимание слабо профилированный сосуд с конусовидной крышкой279 и сосуд-шриставка" с двойным горлом.280 
В могильнике Варникам найдены сосуды гончарной работы, представляющие собой сероглиняные кувшины с округлым туловом, орнаментированные треугольниками и ромбами с прочерченными линиями.281Любопытен орнамент одного из сосудов из Котельниково в виде схематической фигуры человека с вытянутыми в стороны руками и расставленными ногами.282 
В формах оружия изменений почти не наблюдается. Можно лишь отметить, что реже встречаются втульчатые топоры. Наконечники копий обычно имеют ребристый выступ на пере (рис. 53, 72-74). Умбоны щитов преимущественно с круглым верхом283 (рис. 53, 79, 80). Отдельные боевые ножи и наконечники копий орнаментированы штрихами и полукружиями.284 
Удила в погребениях III-V вв. с прямым стержнем,285 а шпоры пластинчатые (рис. 53, 76-78). 
Значительно изменяются формы украшений. Некоторые из них (головные бляхи) исчезают вовсе; гривны встречаются реже, перстни же чаще, чем в предшествующее время. 
Характерно для этого периода большое разнообразие фибул. Широко распространяются фибулы, известные в немецкой литературе под наименованием арбалетных. Первоначально они имели подогнутую ножку или украшались кольцами из рубчатой, иногда серебряной проволоки (рис. 53, 88, 89, 91). В IV-V вв. ножки арбалетных фибул принимают звездообразную, треугольную, прямоугольную и трапециевидную форму286 (рис. 53, 87, 90). Фибулы с подогнутой ножкой встречаются вместе со старыми формами профилированных лопастных фибул, а позднее - вместе с фибулами с литым держателем иглы. С ними сосуществуют следующие украшения: гривны с обмотанными проволокой концами и с замком в виде крючка и петли (рис. 53, 81, 82), дисковидные застежки (рис. 53, 93, 96), широкие, пластинчатые и спиральные браслеты, перстни из проволоки, с расширенным щитком, а также спиральные.287 В погребениях III-V вв. несколько изменяется и поясной набор, появляются овальные пряжки с прямоугольной пластинкой и широкие ременные язычки288 (рис. 53, 100-102). Среди других украшений на протяжении всего периода встречаются трапециевидные и грушевидные подвески, подвески в виде ведерок, серьги, бронзовые бубенчики, бронзовые спиральки и т. д. (рис. 53, 94, 95). Следует упомянуть также оковки рогов для литья,289 бронзовые и железные пинцеты. 
Украшения орнаментируются разнообразными приемами: тиснением, гравировкой, накладкой бронзовых, серебряных и золотых пластинок и рубчатой зернью. Узоры ад украшениях остаются геометрическими,

 


 

276 Grebieten. . . , табл. VII. 
277 Ostpr. Alt., табл. XX-XXVII. - Grebieten. . . , табл. VII, 93, 94. 
278 Ostpr. Alt., табл. XXIV. 
279 Погребение № 9, Тенкиетен (Schriften, 1893, Bd. 33, стр. 37). 
280 W. G a e r t e. Urgeschiclite Ostpreusseas, стр. 219, рис. 166, Ъ, d. 
281 Ostpr. Alt., табл. XXII. 
282 J. Н е у d e с k. Fundberichte. "Prussia", 1904, Bd. 22, стр. 235, рис. 161. - Подобное человеческое изображение известно на сосуде из кургана Тикренен (W. G а е т t e. Urgeschichte Ostpreussens, стр. 151, рис. 102, с). 
283 Ostpr. Alt., стр. 19, 20. 
284 "Prussia", 1893, Bd. 18, стр. 26; 1893-1895, Bd. 19, стр. 256; 1886-1887, Bd. 13, стр. 240, табл. VIII, d. - Schriften, 1878, Bd. 19, табл. VIII, 26. 
285 W. G а е r t e. Urgeschichte Ostpreussens, стр. 201, рис. 151, с. - J. Heydeck. Fundberichte. "Prussia", 1898-1900, Bd. 21, стр. 50. - Ostpr. Alt., табл. XVI, 13; XVII, 2-8, 10, 11. 
286 Ostpr. Alt., табл. Ill, IV. 
287 Там же, табл. XIV. 
288 Там же. 
289 F. Е. Р е i s е r. Die Trinkhornrander des Prussia Museums. Festschrift Adalbert Bezzenberger. Gottmgen, 1921, стр. 116, 117.

 


390


 

Из неметаллических украшений для погребений III-V вв. характерны восьмигранные стеклянные бусы. 
В погребениях III-V вв. также встречаются привозные римские изделия. По-видимому, не позднее III в. найден провинциально-римский сосуд (terra sigillata) в Изобильном.290 К III-IV вв. относятся стеклянные чаши (Котельниково) и части серебряного сосуда (Корнейтен). 
Начиная с III в. в погребениях появляются монеты. Всего на этой территории в могильниках найдено свыше 400 монет; последние встречаются чаще всего единично, и лишь в редких случаях в погребениях находили больше 1-2 монет одновременно. Часто к монетам припаяны ушки или в них пробиты дырочки для подвешивания. Многие из них обожжены и оплавлены. Почти все монеты бронзовые; серебряные встречаются редко.291 
Из определимых монет большая часть принадлежит императору Адриану (117- 138), на втором месте монеты Траяна (98- 117), далее идут монеты Марка Аврелия (161-180), Антонина Пия (138-161), Фаустины Старшей I (ум. 141), Фаустины Младшей II (ум. 175) и Коммода (180-192). Монеты чекана III в. крайне редки. Они встречаются лишь в тех погребениях, которые сопровождаются фибулами с подогнутой ножкой. Погребения, содержавшие монеты Септимия Севера (193-211), Каракалы (211 - 217), Гордиана III (238-244), не отличаются по составу вещей от содержащих ранние монеты.292 
Бытование монет в качестве украшений, одновременное пользование ранними и поздними монетами и отдаленность интересующей нас территории от мест их чекана дают основание предполагать, что римские монеты появились в бассейне р. Преголи не ранее III в. Наиболее поздняя римская монета, найденная в могильнике Эйслитен вне комплекса, относится к 308 г. (Констанций Хлор).293 
Этими данными в основном исчерпывается материал могильников первой половины I тысячелетия н. э. 
Итак, в грунтовых могильниках, возникших в первые века нашей эры в качестве непосредственного продолжения курганов, в течение длительного времени прослеживаются черты преемственности с последними как в обряде погребения, так и в инвентаре. Вместе с тем в них появляется много новых черт. К ним относятся: комплексы с богатым инвентарем, частичное распространение обряда трупоположения в памятниках до III в., единичные захоронения коней, помещение кальцинированных костей вне урны, коренное изменение состава инвентаря, выразившееся в значительном увеличении оружия и появлении новых разнообразных украшений. 
Специфика многочисленных погребальных памятников бассейна р. Преголи становится понятной при сравнении их с памятниками смежных территорий. 
Особую группу составляют могильники устья Немана. Памятники, относящиеся ко второй половине I тысячелетия до н. э., представлены здесь курганными могильниками, находящимися преимущественно в приморской полосе Литовской и Латвийской советских социалистических республик (Мишейкай, Эглишшкай, Курмайчай, Башки, Дарзниеки и т. д.).294 Это курганы

 


 

290 А. В г i n k ш a n n. Funde von Terra Sigillata in Ostpreussen, "Prussia", 1898-1900, Bd. 21, стр. 73-77. - J. Heydeck. Fundberichte. "Prussia", 1909, Bd. 22, стр. 225, 226, 232. -H. J. E g g e r s. Der Romische Import im freien Germanien, стр. 102. 
291 S. В о 1 i n. Die Funde rornischer und byzantinischer Munzen in Ostpreussen, стр. 209, 227, 238, 239. 
292 В погребении № 12 (Котельниково), где найдены: монета Септимия Севера (193-211), серп, три наконечника копья, умбон щита, нож, фибула с подогнутой ножкой; в погребении № 31 этого же могильника сходный комплекс вещей сочетается с монетой Каракаллы (211-217), а в погребении № 2 (Коенен) - с монетой Гордиана III (238-244), в то же время в погребении "t" (Гребитен) аналогичное сочетание вещей встречено с монетами Домициана (81-96) и Траяна (98-117), а в погребениях № 114 (Корнейтен) и № 38 (Котельниково) - с монетами Нервы (96-98), в Леберсхоф - с монетой Домициана (81-96) и Адриана (117-138) и т. д. ("Prussia", 1904, Bd. 22, стр. 230, 234. - S. В о 1 i n. Funde romlscher und byzantinischer Munzen in Ostpreussen, стр. 210, 226). 
293 S. В о 1 i n. Funde ronaischer und byzantinischer Munzen in Ostpreussen, стр. 218. 
294 А. В e z z e n b e r g e r. 1) Einige ostpreussische Hiigelgraber. "Prussia", 1893, Bd. 18, стр. 82-85; 2) Fundberichte. "Prussia", 1898-1900, Bd. 21, стр. 86-87. - П. 3. К у л и к а у с к а с. Курмайчские археологические памятники и данные их исследования. Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук. Вильнюс, 1949, стр. 3-7. - Л. В. В а нк и н а. Археологические памятники I тыс. до н. э. на территории Латвийской ССР, стр. 70, 71.

 


391


 

до 10 м диаметром и до 1.5 м высотой, с каменными венцами у основания, во многом напоминающие синхронные курганные могильники бассейна р. Преголи. 
Обрядом погребения в курганах является коллективное трупосожжение в урнах. Вместе с тем здесь единично отмечаются захоронения несожженного трупа (Дарзниеки, Башки, Курмайчай). В Курмайчан при костяке обнаружены бронзовые щитки и спирали, позволяющие датировать это погребение 500-300 гг. до н. э.295 В целом курганные могильники продолжают существовать на этой территории до I-II вв. н. э. 
В первых веках нашей эры курганы с коллективными захоронениями сменяются бескурганными могильниками с одиночными погребениями по обряду трупоположения. Скелеты лежат внутри каменных кладок в вытянутом положении. Характерным инвентарем мужских погребений является оружие - наконечники копий, топоры, ножи и т. д. Женские погребения отличаются разнообразными бронзовыми украшениями -глазчатыми и перекладчатыми фибулами, гривнами с раструбами на концах, а также разнообразными стеклянными и янтарными бусами.296 
Значительно возрастает число могильников в Понеманье начиная с III - IV вв. н. э. Среди них следует упомянуть могильники: Аукштакиемис, раскопанный еще О. Тышлером, Шернай, известный по работам А. Бецценбергера, и др.297 Во всех этих могильниках прослеживаются трупоположения внутри каменных кладок неправильной формы, тесно примыкающих друг к другу. В Аукштакиемис, Шернай и других могильниках отмечаются большие кострища, где слой пережженной земли достигает 1 м мощности.298 
Обращает на себя внимание значительный процент захоронений с конем в могильнике Шернай; из 110 погребений 23 содержат кости лошадей.299 В отдельных погребениях встречаются кости домашних животных, преимущественно свиньи и овцы.300 Ориентировка скелетов, известная по данным могильника Курмайчай, расположенного вблизи одноименного курганного могильника, преимущественно северо-западная и юго-западная. Скелеты лежат в вытянутом положении, с руками вдоль тела, иногда одна рука на груди.301 Инвентарь в отдельных случаях помещается в коробочке из бересты.302 
Мужские погребения Понеманья и приморской части Литвы и Латвии выделяются значительным количеством оружия, аналогичного оружию из могильников в бассейне р. Преголи.303 Начиная с III в. в мужских погребениях появляется коса-горбуша.304 Женские погребения отличаются большим числом бронзовых украшений. Наряду с бытованием в Понеманье некоторых общих с прегольскими землями форм украшений (фибул, бус и др.) можно отметить их специфические формы. Таковы круглые, профилированные фибулы (рис. 55, 6), нагрудные цепи, разнообразные булавки (рис. 55, 4). В женских погребениях этой территории шире, чем в прегольских землях, распространены разнообразные гривны и спиральные браслеты305 (рис. 55, 5). Весьма интересны женские головные уборы могильника Шернай. Они состоят из шерстяной шапочки, сплошь покрытой бляшками-скорлупками. К шапочке подвешены спиральные подвески306 (рис. 55, 2). С III в. в могильниках Понеманья появляются римские монеты. Нельзя не отметить одной особенности погребального обряда этих могильников - почти полного отсутствия керамики. Лишь изредка встречаются миниатюрные сосуды, по-видимому вотивного назначения307 (рис. 55, 1).

 


 


295 П. 3. К у л и к а у с к а с. Курмайчские археологические памятники и данные их исследования, стр. 7. 
296 А. В е z z e n Ь е г g e г. Fundberichte. "Prussia", 1898-1900, Bd. 21, стр. 112-118. - "Prussia", 1891-1892, Bd. 17, стр. 134; 1904, Bd. 22, стр. 147. 
297 Schriften, 1888, Bd. 29, Прилож., стр. 14- 23; 1889, Bd. 30. Прилож., стр. 27-31. - А. В е z-zenberger. Das Graberfeid bei Schernen. "Prussia", 1891 - 1892, Bd. 17, стр'. 141 - 168. 
298 Schriften, 1883, Bd. 24, стр. 15.- А. В е zzenberger. Das Graberfeid bei Schernen, стр. 167. 
299 А. В е z z e n b e r g e r. Das Graberfeid bei Schernen, стр. 141-166. 
300 Там же. 
301 Р. К u l i k a u s k a s. Kurmaiciu (Kre-tingos raj) plokstinio kapinyno iyrmejimai. Lie-tuvos Istorios Institute, Darbai, 1. Vilnius, 1951, стр. 316-323. 
802 А. В e z z e n b e г g e r. Das Graberfeid bei Schernen, стр. 150. 
303 P. К u ] i k a u s k a s. Kurmaiciu, табл. 5-9. - A. Bezzenberger. Das Graberfeid bei Schernen, табл. XI, XV. 
304 История Латвийской ССР, т. I, стр. 36. 
305 A. Bezzenberger. Das Graberfeid bei Schernen, табл. VI-X, XIV. 
306 Там же, табл. XIII. 
307 Там же, табл. XII.

 


392


 

На основании даже этой беглой характеристики погребальных памятников Понеманья можно отметить в них черты несомненного сходства с могильниками бассейна р. Преголи. Оно выражается в первую очередь в том, что на указанных соседних землях бытуют бескурганные могильники, сменившие в первые века нашей эры курганы. Возведение каменных кладок в могильниках, обилие изделий из металла, преимущественно оружия и украшений, дополняют это сходство памятников обеих территорий. К этому можно прибавить отдельные детали погребального обряда, в частности помещение инвентаря в берестяные коробочки. Вместе с тем нельзя не заметить специфики могильников Понеманья, а именно трупоположения, и несколько особый характер инвентаря. В то время как в Понеманье, примыкающем к территории бассейна р. Преголи с востока, существовали грунтовые могильники с трупоположениями, на соседней юго-восточной земле, охватывающей область ма-зовецких озер, выделяется особая группа памятников, характерной чертой которых является пережиточное бытование курганов. Могильники первой половины I тысячелетия н. э. на этой территории, входящей в основном в состав современных польских земель, представляют собой своеобразные уплощенные курганы с подземной каменной кладкой.308 Небольшие земляные насыпи с каменным венцом у основания известны в Грунайкай и Боцвинке.309 Время существования их относится к II-VI вв. н. э. Курганы, покрытые кам нями, относящиеся к первой по ловине I тысячелетия н. э., из вестны в Русской Веси (повет Эльк).310 
Каменные кладки правильной геометрической формы во многом походят на кладки прегольских могильников. Господствующим обрядом погребения является захоронение в урне, однако если в. прегольских могильниках распространяется индивидуальное трупосожжение, то на восточномазовецкой территории коллективные трупосожжения продолжаются в течение почти всей первой половины I тысячелетия н. э. В погребении 3 могильника Грунайкай обнаружено 6, а в погребении 11 - 20 сосудов, в значительной части которых лежали пережженные кости. Все эти сосуды по крЫТЫ ОДНОЙ КамеННОЙ ПЛИТОЙ, 
Иногда коллективные трупосожжения - безурновые. Среди вещей этих захоронений найдены: фибула с литым

 


 

308 В юго-восточной Мазовии, как и для двух предшествующих групп могильников, характерными могильными памятниками I тысячелетия до н. э. являются курганы с трупосожжением. По материалам курганов Грабник (повет Эльк), пережженные кости лежали рядом с грубым пгарокогорлым горшком с округлым туловом (Mannus-Ergiinzungsband, 1931, VIII, стр. 49, рис. 14). 
309 Schriften, 1878, Bd. 19, стр. 161 - 162, 255-258. 
310 С. Е n g е 1. Die Ostmasurische ffiigelgrabеr bei Reuschendorf. Mannus, 1932, Bd. 24, H. 2, стр. 478-490.

 


395


 

держателем иглы и крестовидным шпеньком, что свидетельствует о том, что это погребение не старше V-VI вв.311 В отдельных могильниках восточномазовецкой группы отмечаются единичные трупоположения (Роминты, повет Голдап).312 
Находки в погребениях этой группы во многом аналогичны прегольским, хотя состав инвентаря несколько иной. В нем сравнительно мало оружия, столь характерного для могильных памятников вышеописанных групп.313 Остальные находки (керамика, украшения и др.) связывают эту группу погребений с погребениями бассейна р. Преголи. Единичные находки (обушной топор, булавки) свидетельствуют о проникновении сюда вещей, типичных для могильников Понеманья (рис. 56). 
Группа могильников восточной Мазовии, близкая к памятникам бассейна р. Преголи по инвентарю, отличается от последних обрядом погребения. Возникнув в первые века нашей эры на этой территории как непосредственное продолжение курганных могильников I тысячелетия до н. э., они сохраняют в устройстве могильников и обряде коллективного трупосожжения больше связи с курганами, чем могильники прегольской группы. 
Несколько отлична группа памятников западномазовецкой территории, примыкающей с юга к прегольским землям. 
Если на более северных территориях грунтовые могильники появляются на смену курганным, то в западной Мазовии два вида этих погребальных памятников сосуществуют уже в I тысячелетии до н. э.314 
Погребальные памятники первой половины I тысячелетия н. э. здесь представлены грунтовыми могильниками прегольского типа с трупосожжениями в урнах или в небольших ямках.315 Единично встречаются несожженные кости коня. 
Мужские погребения выделяются значительным количеством оружия (наконечники копий, втульчатые топоры, умбоны щитов, боевые ножи), аналогичного оружию прегольских и неманских могильников. В женских погребениях много металлических украшений (фибулы, бусы, булавки). Нередки прорезные украшения, покрытые белой и красной эмалью, что составляет особенность этой группы погребений, наиболее близкой к памятникам бассейна р. Преголи316 (рис. 57). 
Подытоживая вышесказанное, можно прийти к выводу, что могильные памятники бассейна р. Преголи находились в окружении чрезвычайно близких им погребений, представляющих собой грунтовые могильники, связанные в той или иной степени с курганами предшествующего периода. Наибольшее сходство прослеживается между памятниками бассейна р. Преголи и двумя группами мазовецких могильников. Из этих трех групп могильники по течению р. Преголи не только численно преобладают, но и содержат находки, формы которых так или иначе распространены и в двух других группах памятников. Несколько особняком стоит группа могильников Понеманья. Несмотря на их сходство с могильниками Преголи, в отдельных чертах обряда погребения и инвентаря она значительно больше связана с могильными памятниками западных и центральных районов Латвии и Литвы.317 

 

Могильные памятники VI-VIII вв.

Начиная с VI в. число погребальных памятников прегольской группы значительно сокращается. На Калининградском полуострове - этом "сплошном могильнике" в первой половине I тысячелетия н. э. -насчитывается лишь 25 грунтовых могильников с погребениями VI-VIII вв. Характерной особенностью указанных погребений является то, что они входят в состав могильников более ранней поры, в ряде случаев располагаясь там же, где и погребения III-V вв. (Коврово, Польвитен, Котельниково, Лебертсхоф, Шакаулак, Варникам, Тенген и др.),318 в других - появляясь там,

 

 


 

311 Schriften, 1878, Bd. 19, стр. 254, 255. 
312 А. В е z z e n b е г g е г. Das Graberfeld bei Rominten, стр. 37, 38. 
313 Единственным видом вооружения здесь являются ножи со слегка искривленным лезвием, .достигающим 20 см длины. Удила и шпоры встречаются гораздо реже, чем в бассейне р. Преголи (Schriften, 1878, Bd. 19, стр. 246, 255, 256). 
314 Н. U г b a n е с k. Die fruheii Flachgraberfelder Ostpreussens. Konigsberg, 1941, стр. 224, 225. 
315 Е. Н о 1 1 а с k, F. P e i s e r. Das Graberfeld von Moythiehen, стр. 11, 12. 
316 Там же, стр. 32-34. 
317 Н. Moor a. Die Eisenzeit in Lettland, Bd. II, стр. 40-56. - J. Puzinas. Naujausiq proistorinii; tyrinejimu. duomenys, стр. 41-43, 45- 50, 53, 54. 
318 Ostpr. Alt., стр. 22-25, 30, 41-45. - J. H e-y d e с k. Fundberichte. "Prussia", 1909, Bd. 22, стр. 231. - G. Berendt. Zwei Graberfelder in

 


396


 

где встречены лишь ранние погребения I - III вв.319 
Трупосожжение выступает единственным обрядом погребения в VI-VII вв. Кальцинированные кости обычно помещаются в земле без урн, иногда кладутся в специально вырытые ямки, окруженные каменными кладками, той же формы, что и в ранних погребениях.320 Сожжения в урнах встречаются редко, главным образом в наиболее ранних погребениях этого периода.321 Набор украшений в женских погребениях становится однообразным, это отдельные фибулы, браслеты, пряжки, изредка бусы.322 Значительно беднее инвентарь погребений. Так, в Коврово, где погребения предшествующего периода отличались значительным и разнообразным инвентарем,323 начиная с VI в. количество находок резко уменьшается. Большая часть погребений имеет 1-2сосуда и единичные находки (пряслице, янтарь, нож, изредка оружие).324 
На фоне общего обеднения инвентаря особенно обращают на себя внимание отдельные погребения с богатым вещевым материалом. Так, в Варникам, в погребении 1 прах человека сопровождался захороненном коня. В составе инвентаря имелось оружие: меч с серебряной рукоятью, копье и нож; ряд серебряных вещей: гривна, фибула, шесть пряжек, шесть ременных язычков. Роскошное убранство коня, бронзовые удила его позолочены. Здесь же найдены 223 серебряных заклепки, серебряная тисненая пластинка и две золотые бляшки с инкрустацией из гранатов325 (рис. 58). В погребении 4 этого же могильника обнаружено 80 серебряных заклепок и пластинка из серебра с тисненым растительным и геометрическим орнаментом.326 В Ветрово

 


 

Natangen. Schriften, 1873, Bd. 14, стр. 88-95. - Е. Н о 1 1 а с k. Erlauterungen. . . , стр. 64, 92, 142. 
319 Там же, стр. 32. 
320 Ostpr. Alt., стр. 41. - В отдельных случаях встречаются сожжения и за пределами каменных кладок (G. В е г е n d t. Zwei Graberfelder in Natangen, стр. 90). 
321 Ostpr. Alt., стр. 41. 
322 Там же, стр. 22-25. 
323 См. стр. 386 настоящей работы. 
324 Ostpr. Alt., стр. 22-25. 
325 Там же, стр. 41-42. 
326 Там же, стр. 42.

 


397


 

и Тенген найдены тисненые золотые пластинки,327 в Котельниково - позолоченная подвеска.328 Кострища, как и в памятниках предшествующей поры, обнаружены внутри могильника. В VI-VIII вв. почти совершенно исчезают коллективные и парные захоронения.329 
Наиболее характерный набор вещей прегольской группы - это сосуды-"приставки", поздние типы арбалетных фибул, пальчатые фибулы, витые гривны и браслеты. Керамика представлена лепными сосудами желтовато-коричневого цвета, с удлиненной шейкой и изломом в средней или нижней части сосуда. Реже встречаются биконические сосуды и миски330 (рис. 53, 103-108). Сосуды орнаментированы линиями, зигзагами или поперечными и продольными валиками с насечкой.331 
Основные украшения сделаны из бронзы, изредка из серебра. Это - главным образом уплощенные арбалетные фибулы с перекладинами в верхней и нижней частях. Для VI в. характерны арбалетные фибулы с крестовидной ножкой332 (рис. 53, 115). 
Новыми характерными украшениями VI-VIII вв. являются пальчатые и пластинчатые фибулы с полукруглой головкой и ромбовидной ножкой333 (рис. 53, 114, 116). В это же время широкое хождение имеют дисковидные фибулы334 (рис. 53, 93, 96). Из числа других украшений можно упомянуть витые гривны и браслеты335 (рис. 53, 92, 111). Наряду со старыми приемами орнаментации, среди которых больше всего употреблялись тисненые накладки из бронзы и серебра, отдельные украшения орнаментированы чернью. Узор по-прежнему геометрический. Наряду с ним распрострапяется и орнамент в виде стилизованных голов зверей.336Неметаллические украшения встречаются лишь единично (отдельные стеклянные и янтарные бусы и ДР.)337 
В вещественных находках VI-VII вв. прослеживаются черты преемственности с более ранними погребениями. Так, в погребении 60 могильника Варникам весь инвентарь характерен для памятников IV-V вв. и лишь фибула с крестовидной ножкой дает основание датировать этот комплекс VI в.338 В целом погребения VI-VIII вв. следует рассматривать как непосредственное продолжение могильных памятников предшествующей поры. Сходство с ранними памятниками отмечается и в обряде погребения (трупосожжение, каменные кладки), и в формах инвентаря. Оно подтверждается также и тем, что захоронения производятся на той же территории, где находятся погребения первой половины I тысячелетия. Вместе с тем на рубеже VI в. происходит резкое уменьшение могильников и заметное обеднение инвентаря рядовых погребений, на фоне которых особенно выделяются отдельные захоронения с богатым инвентарем. Почти полностью исчезают также парные и коллективные захоронения. 
В то же время для соседних территорий, в частности для Понеманья, характерен иной путь развития. Погребения VI-VIII вв. на этой территории, известные по могильникам Аукштакиемис, Рубокай, Грейжнай и др., подобно памятникам прегольской группы, находятся на тех же местах, где были захоронения первой половины I тысячелетия н. э.339 Наряду с этим начиная с VI-VII вв. в Понеманье появляются новые могильные памятники. Обряд погребения в общем остается неизменным. Умершие хоронились по обряду трупоположения. Костяки в вытянутом положении, иногда в дубовых колодах, чаще прямо на земле.340

 


 

327 G. Berendt. Zwei Graberfelder in Na-tangen, табл. II, 4. - E. H о 1 1 а с k. Fundberichte. "Prussia", 1914, Bd. 23, H. 1, стр. 283, рис. 125. 
328 N. A b e r g. Ostpreussen in Volkerwanderungszeit, стр. 103, рис. 147. - E. H о 1 1 а с k. Fundberichte. "Prussia", 1914, Bd. 23, H. 1, стр. 283, рис. 125. 
329 В качестве единичного примера упомянем парное погребение в Детлевсру (E. H о 1 1 а с k. Fundberichte. "Prussia", 1914, Bd. 23, H. 1, стр. 276). 
330 Ostpr. Alt., табл. XXIX, XXX. 
331 Там же, табл. V, 24-26; VI, 124. 
332 Там же, табл. XIII, 2. 
333 Там же, табл. VI, 11-21; VII. 
334 E. H о 1 1 а с k. Fundberichte. "Prussia", 1914, Bd. 23, H. 1, стр. 284, рис. 126. - Ostpr. Alt., табл. VIII, 13-16. 
335 Ostpr. Alt., табл. XV, 9, 10, 12, 13. 
336 J. H e у d e с k. Fundberichte. "Prussia", 1909, Bd. 22, стр. 231, рис. 151. 
337 Ostpr. Alt., стр. 22-25. 
338 Там же, стр. 44. 
339 Schrii'ten, 1888, Bd. 29, стр. 14-23; 1889, Bd. 30, стр. 11 -16. - A. Bezzenberger: 1) Fundberichte. "Prussia", 1898-1900, Bd. 21, стр. 148-193; 2) Fundberichte. "Prussia", 1898-1900, Bd. 21, стр. 135-152. 
340 С. E n g e 1. Zur Gliederung der jiingsten heidnischen Zeitalter in Ostpreussen. Congressus Secundus Archeologomm Balticorum, Rigae, 1930, стр. 313-333.

 


398


 

Как и в предшествующий период, захоронения окружаются каменными кладками. В отличие от синхронных могильников по течению р. Преголи могильники Понеманья VI-VIII вв., как и в предшествующий период, содержат обильный инвентарь. В мужских погребениях встречаются косы-горбуши, 1-2 и более наконечников копий, боевой нож, изредка меч, а также украшения (браслеты, перстни, фибулы); в женских погребениях - пряслица, небольшие ножи, гребни и разнообразные украшения (повязки и булавки как часть головного убора, гривны, браслеты, фибулы, бусы).341 
Керамика, за исключением редких вотивных сосудов, отсутствует.342 
Оружие и косы-горбуши во многом сходны с соответствующими находками предшествующей поры. Таковы косы с широким лезвием и наконечники копий с узким и широким пером,343 мечи короткие, широкие, с утолщенной спинкой и желобками на лезвии.344 J3 VI-VIII вв. в Понеманье появляются новые формы металлических украшений: треугольные в сечении гривны с витыми концами, браслеты с утолщенными концами (рис. 59, 1, 4), головные булавки с ромбовидным щитком и др.345 Наряду с этим продолжают бытовать старые формы фибул, арбалетные с тисненой пластинкой из бронзы и серебра, иногда украшенные стилизованными головками зверей, спиральные браслеты и кольца (рис. 59, 2, З).346 
Даже на основании краткой характеристики могильников Понеманья можно убедиться в том, что в VI-VIII вв. по сравнению с памятниками предшествующего периода не наблюдается существенных изменений ни в погребальном обряде, ни в насыщенности инвентарем. 
Слабая изученность восточной Мазовии не дает возможности выявить характер могильных памятников на этой территории. По-видимому, здесь еще в VI-VII вв. пережиточно сохраняется обряд коллективного труносожжения, кальцинированные кости складываются в урны347 (Грунайка и др.). Формы керамики на этой территории мало изменяются по сравнению с предшествующим временем. Среди находок встречаются пальчатые и поздние типы арбалетных фибул.348 
Особый интерес представляют могильники западномазовецкой территории. Как и в других группах, погребения этого периода встречены в тех же местах, что и погребения предшествующей норы.349 Однако наиболее типичные памятники этого времени возникают на новых местах. Таковы, в частности, грунтовые могильники Тумяны и Келары в Ольштинском воеводстве Польши.350 
Погребения в этих могильниках совершаются по обряду трупосожжения, кальцинированные кости складывают в урны или ямы. Характерно, что в это время здесь исчезают специфические для всей Прибалтики каменные кладки. В отдельных случаях урны прикрываются камнями.351 Кальцинированные кости в яме иногда прикрываются корой, тканью или деревом.352 В ряде случаев сожжение неполное - найдены куски черепа с оплавленными украшениями.353 
В могильниках западномазовецкой группы в VI-VIII вв. единично встречаются парные захоронения, в которых одно из сожжений либо вовсе лишено инвентаря, либо сопровождается незначительными находками.354 В Тумянах парные захоронения

 


 

341 Там же, стр. 316, 317. 
342 Там же, стр. 315, рис. 1. 
343 Хам же, стр. 319. 
344 Там же, стр. 315, рис. 1. 
345 A Bezzenberger. I) Fundberichte. "Prussia", 1898-1900, Bd. 21, стр. 141-143, рис. 52, 56, 58; 1909, Bd. 22, стр. 168, рис. 144; 2) Analysen . . . , стр. 92, рис. 120. 
346 A Bezzenberger. Fundberichte. "Prussia", 1898-1900, Bd. 21, стр. 142, рис. 54-55; стр. 143, рис. 57; 1909, Bd. 22, стр. 167, 169, рис. 143, 145. 
347 Schriften 1878, Bd. 19, стр. 255. - Коллективное захоронение в урне отмечено в Питрашен (повет Эльк в Польше), где в одной урне обнаружено 14 трупосожжений (J. Н е у d e с k. Das Graberfeld von Pietraschen. "Prussia", 1878-1879, Bd. 5, стр. 23). 
348 "Prussia", 1881, Bd. 7, стр. 114. - N. A b erg. Ostpreussen in Volkerwanderungszeit, стр. 166, 169, рис. 120, 170. 
349 E. Н о 1 1 а с k, F. Peiser. Das Graberfeld von Moylhienen, стр. 19. 
350 J. H e у d e с k. Das Graberfeld von Daumen . . ., стр. 41-80. - E. Н о 1 1 а с k. Das Graberfeld bei Kellaren. . ., стр. 160-195. - Материалы этих могильников являются основными при характеристике западномааовецких могильников VI-VIII вв. 
351 Е. Н о 1 1 а с k. Das Graberfeld bei Kellaren. . ., стр. 163-164. 
352 J. Н е у d e с k. Das Graberfeld von Daumen. . ., стр. 43. 
353 Там же. 
354 E. Н о 1 1 а с k. Das Grabcrfeld bei Kellaren. . . , стр. 177, 178, 182.

 


399


 

содержат вещи мужские и женские.355 В могильниках единично обнаруживаются зубы коня.356 
Погребения этого периода имеют весьма своеобразный инвентарь. В них отсутствует оружие, столь характерное для всех прибалтийских погребений. Ввиду этого вещи мужских погребений можно выделить лишь по находкам шпор, которые?!" встречаются в погребении в 2-3 экземплярах.357 Орудия труда, как и в предшествующий период,

 


 

355 J. Н е у d e с k. Das Graberfeld von Daumen. . ., стр. 44-47, 59. 
356 Там же, стр. 46. 
357 Там же, стр. 44, 52, 55, 56, 58-60, 62-66.

 


400


 

отсутствуют, за исключением небольших ножей. 
Вместе с тем в западномазовецких могильниках VI-VIII вв. появляются совершенно новые формы керамики. Своеобразен и набор украшений, встречающийся главным образом в женских погребениях, хотя отдельные украшения (единичные фибулы, перстни, бусы) были находимы и в мужских погребениях. Украшения преимущественно нагрудные (фибулы, цепи, бусы) и реже наручные (браслеты, перстни). 
Остановимся кратко на характеристике инвентаря этой группы могильников. Весьма интересна керамика, представленная лепными горшками или сосудами с цилиндрической шейкой и округлым туловом. Плохо выделанные и слабо обожженные сосуды, орнаментированные валиками или геометрическим узором имеют специально проделанные отверстия в стенках или днищах.358 Единичные урны снабжены крышками359 (рис .60). 
Подавляющая часть металлических изделий (за исключением ножей) бронзовые. Вместе с тем бросается в глаза значительное число серебряных вещей и минимальное количество изделий из железа.360 
Наиболее массовыми находками в мужских погребениях являются шпоры с широкой или узкой рифленой дужкой и коническим выступом. Вместе со шпорами находят также маленькие овальные пряжки к ним.361 
Распространенными предметами как в мужских, так и в женских погребениях являются части богатого поясного набора. Это овальные пряжки с крестовидным шпеньком и прямоугольной, овальной или фигурной пластинкой, многоугольные накладки и овальные ременные язычки. Они нередко прорезные или покрытые тисненой пластинкой, скреплены бронзовыми или серебряными гвоздиками362 (рис. 61, 7). 
Среди украшений много фибул, в их числе: 1) арбалетные, аналогичные фибулам могильников Преголи и Понеманья; особенно интересны отдельные находки арбалетных фибул со звериным орнаментом;363 2) разнообразные пальчатые и пластинчатые фибулы с геометрическим и звериным орнаментом364 (рис. 61, 4) и 3) дисковидные, с тисненой бронзовой или серебряной пластиной.365 К числу украшений, характерных для этой территории, относятся нагрудные цепи с подвесками в виде лунниц, язычков (рис. 61, 5), браслеты с утолщенными концами, пластинчатые, спиральные перстни, разноцветные пастовые бусы с выпуклыми "глазками", подвески и т. д.366 (рис. 61, 2, 3). 
Таким образом, с одной стороны, в западномазовецких погребениях VI-VIII вв. сохраняется связь с могильниками предшествующей поры (общность основного обряда и формы инвентаря, размещение погребений на территории ранних могильников), с другой - появляется ряд новых черт. Исчезают каменные кладки и оружие, резко изменяются формы ритуальной керамики и распространяются ранее чуждые этой территории формы изделий - пальчатые фибулы и специфический поясной набор. 
Возвращаясь к интересующим нас в первую очередь прегольским могильникам, следует подчеркнуть, что уменьшение числа памятников и оскудение инвентаря в VI - VIII вв. характерны лишь для этой группы памятников. Они теряют свое ведущее значение среди памятников юго-восточной Прибалтики. Среди находок в прегольских могильниках имеются отдельные изделия (пальчатые фибулы, шпоры, поясной набор), характерные для массовых находок западно-мазовецкой группы. В то же время на соседних территориях (не считая плохо изу-

 


 

358 Там же, табл. X. - Е. Н о 1 1 а с k. Das Graberfeld bei Kellaren. . ., стр. 176, 177, 183, рис. 65-67, 72. 
359 Е. Н о 1 1 а с k, F. P e i s e r. Das Graberfeld von Moythienen, стр. 17. 
360 В Тумянах из 108 погребений находки из серебра или покрытые серебром найдены в 32 погребениях, в то время как железные обнаружены лишь в 14 погребениях (J. Н е у d e с k. Das Graberfeld von Daumen. . ., стр. 43-66). 
361 Там же, табл. V, 7, 9, 15; IX, 9, 17-20. 
362 Там же, табл. II, 5, 7; IV, 3-7; V, 2, 4, 6, 13, 14,17; VI, 2-4, 6,-8, 10; VII, 7-8; VIII, 1-4, 6, 11-14. 
363 Там же, табл. II, 3; V, 1, 3, 20-22; VI, 1, 9, 12; VIII, 10; IX, 2, 16. 
364 Там же, табл. II, 1-2, 4, 9-13; III, 1-8; IV, 1; VI, 5; VII, 1, 10. По наблюдению Э. Штурмса, арбалетные фибулы характерны для мужских погребений, в то время как пальчатые встречаются преимущественно в женских (Е. S t u r m s. Zur ethnischen Deutung der "masurgermanischen" Kultur. Archaeologia Geographica, 1950, Bd. 1, стр. 21). 
365 J. Н е у d e с k. Das Graberfeld von Daumen. . ., табл. VII, 12; VIII, 18; IX, 8, 10. -E. II о I 1 а с k. Das Graberfeld bei Kellaren. . ., стр. 180, рис. 69. 
366 J. Н е у d e с k. Das Graberfeld von Daumen. . . , табл. IV, 2; VII, 9, 12; VIII, 5, 9; IX, 14. - E. Hollack. Das Graberfeld bei Kellaren. . . , стр. 170, 172, табл. XXI, 1-34.

 


401


 

ченной восточной Мазовии) наблюдается рост синхронных грунтовых могильников, в большей или меньшей степени связанных с могильными памятниками предшествующего времени. 

 

Могильные памятники конца I-начала II тысячелетия н, э. (IX-XI вв.)

Выделяя могильные памятники IX-XI вв., немецкие археологи особенно отмечают могильник близ Зеленоградска (бывш. Кранц). 
Этот единственный в своем роде курганный могильник с характерным скандинавским обрядом захоронения и инвентарем был объявлен типичным памятником своего времени.367 Между тем памятники этого периода, как и в предшествующее время, представлены в основном грунтовыми могильниками ,368

 

 


 

367 W. G а е r t e. Urgeschichte Ostpreussens, стр. 321, 347-349. 
368 Таков могильник Шульштейн, датируемый немецкими археологами 800-1000 гг, (О. К 1 е е-

 


402 Значительная часть погребений IX-ХIвв. возникает в тех же местах, где расположены грунтовые могильники предшествующего времени. Так, в Гребитен, Поваровке, Тренитен, Светлогорске поздние погребения лежат над ранними, в Ветрово и Фиегоф они разрушили более древние могилы. 
Снова прослеживаются кострища, в отдельных могильниках сохраняются каменные кладки.369 
Наряду с этим в поздних погребениях появляются новые детали погребального обряда. К ним относятся: увеличение числа погребений с конем, постепенная замена каменных кладок единичными камнями, исчезновение из погребений целых сосудов и появление вместо них обломков.370 
Существенно изменяется набор инвентаря. Среди находок первое место принадлежит оружию и предметам конского убора. Основным видом орудия по-прежнему остаются копья, но увеличивается и количество мечей. Специфическими находками этого времени являются стремена. Остальной инвентарь погребений представлен незначительным количеством вещей (орудия труда, украшения). Благодаря особенностям инвентаря в поздних могильниках четко выделяются мужские погребения. В женских погребениях инвентарь маловыразителен. Даже такие обычные для женских захоронений находки, как пряслица, здесь встречаются сравнительно редко. Таким образом, могильники IX-XI вв. представляют собой своеобразную группу памятников, в инвентаре которых обильно представлено оружие. 
Давая краткую характеристику инвентаря могильников данного периода, необходимо заметить, что мы основываемся преимущественно на памятниках X,-XI вв., материалы IX-X вв. выделяются главным образом по отдельным находкам. 
В наиболее общих чертах различие между этими двумя периодами выражается в следующем. Для комплексов IX-X вв. характерны: лепная керамика, короткие мечи без перекрестья, стремена с массивной дужкой, уплощенные типы арбалетных фибул для X-XI вв. типичны: гончарная керамика, длинные франкские мечи, стремена с тонкими дужками, арбалетные и подкововидные фибулы. Керамика, которая, как уже указывалось, выступает главным образом в обломках, представлена гончарными слабо профилированными сосудами с линейно-волнистым орнаментом, весьма сходными с керамикой городища Логвиново I.371 В это же время продолжает существовать лепная керамика баночных форм, орнаментированная прямыми и ломаными линиями372 (рис. 53, 118-122). 
К числу наиболее массовых находок принадлежат ножи с утолщенной спинкой, серпы, небольшие точильные камни, овальные кресала, ножницы для стрижки овец, глиняные и сланцевые уплощенно-цилиндри-ческие, округлые и биконические пряслица.373 
Возможно, что часть гирек от весов, основные находки которых датируются XI - XIII вв., относится к X-XI вв.374 
Наиболее характерным видом оружия поздних могильников являются копья, наконечники которых до 60 см длины, принадлежат к числу самых распространенных находок в мужских погребениях, встречаясь одновременно в двух и более экземплярах. Близкие по своим формам к наконечникам копий ранних могильников, они имеют круглую в сечении втулку, иногда украшенную геометрическим орнаментом, и длинное, листовидное перо. Встречаются также отдельные наконечники копий с коротким, четырехгранным в сечении пером.375 
Бытовавшие в IX-X вв. короткие мечи, сохранившие без изменений форму мечей предшествующего времени, в X-XI вв. сменяются обоюдоострыми франкскими мечами с перекрестьем и полукруглой, трехчастной рукоятью, украшенной пластин-

 

 


 

m a n n. Die vorgeschichtHchen Funde bei Kranz und die Siedlung von Wiskiauten. "Prussia", 1939, Bd. 33, стр. 216). 
369 E. H о 1 1 а с k. Die Grabformen . . . , стр. 179. 
370 "Prussia", 1882, Bd. 8, стр. 130; 1893-1895, Bd. 19, стр. 257; 1909, Bd. 22, стр. 207. - Schriften, 1886, Bd. 27, стр. 24. - Altpreussische Monatschrift, 1880, Bd. 16, стр. 655. 
371 А. Bezzenberger. 1) Fundberichte, "Prussia", 1909, Bd. 22, стр. 50,52, 53; 2) Das Graberfeld bei Bludau, стр. 228, 245. 
372 А. В e z z e n b e r g e r. Das Graberfeld bei Bludau, стр. 221. 
373 A. B e z z e n b e r g e r. Fundberichte. "Prussia", 1914, Bd. 23, H. 1, стр. 163; 1887-1888, Bd. 14, стр. 255. - W. G a e r t e. Urgeschichte Ostpreussens, стр. 336, 337. 
374 "Prussia", 1898-1900, Bd. 21, стр. 270. 
375 "Prussia", 1883-1884, Bd. 1C, стр. 95; 188, Bd. 15, табл. XIII.

 


403


 

ками из бронзы или благородных металлов 376 (рис. 53, 123). Наряду с мечами встречаются бронзовые накладки от ножен с прорезным и чеканным геометрическим орнаментом (рис. 53, 124).377 Возможно, что в X- XI вв. в состав оружия входят обушные топоры, широко бытовавшие на этой территории в XI-XIII вв. Тесно связаны с оружием предметы, относящиеся к снаряжению всадника (стремена, шпоры) и коня (удила, бубенчики, пряжки и т. д.). 
Появляясь на этой территории в IX в., Стремена становятся обычными находками мужских погребений, встречаясь в двух нередко различных по форме экземплярах. Ранние формы их массивные с широкой нижней пластиной. Вместе с ними встречаются стремена облегченного типа с пластинчатой дужкой. Они нередко орнаментированы геометрическим узором (преимущественно треугольниками)378 (рис. 53, 129-134). Удила главным образом двухчастные. Они состоят из пары колец и соединены двумя пластинчатыми или витыми стержнями. На более поздних находках имеются бронзовые или костяные псалии с накладками из бронзы и серебра.379 Шпоры просты по устройству; они представляют собой узкую пластину с очень длинным выступом (рис. 53, 128).380 Следует упомянуть также колокольчики, бубенчики и пряжки, которые встречаются при захоронении коней381 (рис. 53, 140-143). 
Набор украшений в IX-XI вв. сравнительно однообразен. Это пережиточно существующие арбалетные фибулы, сменившиеся в X-XI вв. подкововидными382 (рис. 53, 138, 139). 
В XI-XIII вв. количество вещей в погребениях значительно увеличивается. Из этих погребений происходит большая часть находок так называемого "позднеязыческого периода", здесь наряду с оружием появляются украшения и некоторые предметы, не встречавшиеся ранее: весы, гирьки, серебряные слитки и замки.383 
Подводя итоги вышесказанному, можно утверждать, что в IX-XI вв. в бассейне р. Преголи отмечаются новые черты в погребальных памятниках, отличительной особенностью становятся массовые захоронения с конями. Среди вещественных находок главную роль играет оружие. Погребения IX-XI вв. тесно связаны с последующими погребениями XI-XIII вв. 
Наиболее выразительный материал для синхронных памятников смежных территорий дает Понеманье (рис. 62). Здесь в ряде случаев погребения конца I-начала II тысячелетия н. э. возникают на тех же местах, где известны захоронения предшествующего времени.384 На примере могильника Линкунен близ Советска хорошо прослеживается эволюция могильных памятников начиная с VI-VII вв. и кончая XII-XIII вв. 
При раскопках памятника Линкунен в 1929 г. обнаружено три слоя захоронений. Нижний, содержащий погребения с трупоположением, находится на глубине 0.9- 1.2 м, средний с трупосожжениями лежит на глубине 0.6-0.9 м.385 
Погребения с трупоположениями представляют собой типичные памятники VI - VIII вв., описанные выше.386 
Средний слой характеризуется обрядом трупосожжения. Пережженые кости хранятся в деревянных ящиках, стоящих иногда на досках. Вещественные находки сравнительно невелики, в мужских погребениях встречены 1-2 наконечника копий и меч, в женских - незначительное количество украшений.387 
В верхнем слое также находятся трупосожжения в деревянных ящиках, но с обильным инвентарем. Особенно часто встречается оружие.388 
Среди вещественных находок среднего слоя оружие имеет почти те же формы, что и в погребениях VI-VIII вв. (короткие, широкие мечи, наконечники копий с узким и широким лезвием). Из украшений встре-

 


 

376 С. Е n g e 1. Zur Gliederung . . . , стр. 331. 
377 W. G а е r t e. Urgeschichte Ostpreussens, Стр. 341, рис. 274, е. 
378 А. Bezzenberger. Fundherichte. "Prussia", 1909, Bd. 22, стр. 58. - W. G a e r t e. Urgeschichte Ostpreussens, стр. 345, рис. 278. 
379 W. G а е r t e. Urgeschichte Ostpreussens, стр. 346, рис. 279. 
380 "Prussia", 1890; табл. XIII, 6. 
381 Там же, табл. XIII, 14. 
382 А. В е z z e n b е r g е r. 1) Das Graberfeld bei Bludau, стр. 244; 2) Analysen . . ., стр. 94-95.

 


404


 

чаются уплощенные типы арбалетных фибул, браслеты с утолщенными концами, появляются новые типы мечей (ранние франкские) и очень узкие наконечники копий. Находки среднего слоя датируются IX- X вв. 
Верхний слой относится преимущественно к XI-XIII вв.389 
Как можно заметить, на этой территории, где с первых веков нашей эры известно лишь трупоположение, в конце I тысячелетия появляется обряд трупосожжения. Подобно погребениям по р. Преголи, памятники конца I тысячелетия здесь менее насыщены инвентарем, чем погребения XI-XIII вв. Как и в предшествующие периоды, могильники Понеманья весьма близки к погребальным памятникам Литвы.390 
Погребальные памятники восточной и западной Мазовии известны в сравнительно небольшом количестве. Среди находок, повидимому, довольно часто встречается оружие и предметы конского убора. 
Таким образом, если для прегольской Группы конец I-начало II тысячелетия отмечается новым ростом числа могильных памятников, а для Понеманья дальнейшим развитием памятников VI-VIII вв., то для восточной и западной Мазовии характерно резкое 'уменьшение численности памятников. 
Этими данными мы и ограничиваемся при характеристике основных погребальных памятников бассейна р. Преголи и соседних территорий. 
Как уже подчеркивалось, это лишь самая беглая характеристика погребальных памятников. Однако даже на основании приведенных суммарных материалов устанавливается длительное многовековое существование здесь могильников. 
Многочисленные грунтовые могильники по р. Преголи, возникшие в первые века нашей эры как дальнейшее развитие курганов этой территории, в течение всей первой половины I тысячелетия п. э. являются ведущей группой памятников юго-восточной Прибалтики. В VI-VIII вв. отмечается значительное уменьшение памятников и вещественных находок в них. Вместе с тем наблюдается зависимость форм инвентаря пре-гольских могильников от форм, бытовавших в синхронных памятниках западной Мазовии. Новый рост численности могильных памятников характерен для конца I тысячелетия, когда существенной чертой погребального обряда становится захоронение коней, а типичными вещественными находками - оружие. 
Рост погребальных памятников продолжается и в XI - XIII вв. Погребения этого времени сохраняют основные черты погребений IX-XI вв., но снабжены более обильным инвентарем, причем наряду с оружием встречается много украшений и бытовых предметов. 
Не вызывает сомнения, что на этой территории местом погребения служили могильники непрерывно в течение всего I тысячелетия н. э. Об этом свидетельствуют длительно существовавшие могильники, служившие местами захоронений в течение ряда столетий, бытование обряда трупосожжения (за исключением частичного проникновения трупоположения в первые века нашей эры.), набор и формы вещественных находок. 
Как можно убедиться, аналогичная эволюция погребальных памятников наблюдается и в Понеманье. Отличие состоит только в том, что здесь в VI-VIII вв. не отмечается уменьшения численности памятников. 
Несколько иная картина наблюдается на мазовецких землях. Тесно связанные до половины I тысячелетия н. э. с преголь-скими западномазовецкие могильники в VI-VIII вв. представляют собой особую группу, погребальный обряд и вещественные находки которой содержат ряд новых, чуждых этой территории черт. В восточной Мазовии, где для первой половины I тысячелетия отмечается значительное число памятников, начиная с VI в. количество памятников значительно уменьшается. Неясен облик мазовецких могильников конца I-начала II тысячелетия. По-видимому, здесь существуют немногочисленные могильники, сходные с прегольскими. 
При всем своеобразии могильных памятников юго-восточной Прибалтики здесь довольно четко выделяется западная группа, куда входят могильники бассейна р. Преголи и мазовецкие могильники, и восточная - с памятниками Понеманья.

 


 

389 Там же, стр. 320-325. 
390 Куликаускене. Материальная Культура населения Литвы IX-XII вв. по данным исследований погребальных памятников. Вильнюс, 1950, стр. 5-7.

 


 


 


Список переименованных мест, упоминаемых в тексте

 


 

gurevich000_img1
gurevich000_img1
gurevich000_img2
gurevich000_img2
gurevich000_img3
gurevich000_img3
gurevich000_img4
gurevich000_img4
gurevich000_img5
gurevich000_img5
gurevich000_img6
gurevich000_img6
gurevich000_img7
gurevich000_img7
gurevich000_img8
gurevich000_img8
gurevich000_img9
gurevich000_img9
gurevich000_img10
gurevich000_img10
gurevich000_img11
gurevich000_img11
gurevich000_img12
gurevich000_img12
gurevich000_img13
gurevich000_img13
gurevich000_img14
gurevich000_img14
gurevich000_img15-16
gurevich000_img15-16
gurevich000_img17
gurevich000_img17
gurevich000_img18
gurevich000_img18
gurevich000_img20
gurevich000_img20
gurevich000_img21
gurevich000_img21
gurevich000_img22
gurevich000_img22
gurevich000_img23
gurevich000_img23
gurevich000_img24
gurevich000_img24
gurevich000_img25
gurevich000_img25
gurevich000_img26-27
gurevich000_img26-27
gurevich000_img28
gurevich000_img28
gurevich000_img29
gurevich000_img29
gurevich000_img30
gurevich000_img30
gurevich000_img31
gurevich000_img31
gurevich000_img32
gurevich000_img32
gurevich000_img33
gurevich000_img33
gurevich000_img35
gurevich000_img35
gurevich000_img36
gurevich000_img36
gurevich000_img37
gurevich000_img37
gurevich000_img38
gurevich000_img38
gurevich000_img39
gurevich000_img39
gurevich000_img40
gurevich000_img40
gurevich000_img41
gurevich000_img41
gurevich000_img42
gurevich000_img42
gurevich000_img43
gurevich000_img43
gurevich000_img44
gurevich000_img44
gurevich000_img45
gurevich000_img45
gurevich000_img46
gurevich000_img46
gurevich000_img47
gurevich000_img47
gurevich000_img48
gurevich000_img48
gurevich000_img49
gurevich000_img49
gurevich000_img50
gurevich000_img50
gurevich000_img51
gurevich000_img51
gurevich000_img52
gurevich000_img52
gurevich000_img53
gurevich000_img53
gurevich000_img53_1
gurevich000_img53_1
gurevich000_img53_2
gurevich000_img53_2
gurevich000_img53_3
gurevich000_img53_3
gurevich000_img53_4
gurevich000_img53_4
gurevich000_img54
gurevich000_img54
gurevich000_img55
gurevich000_img55
gurevich000_img56
gurevich000_img56
gurevich000_img57
gurevich000_img57
gurevich000_img58
gurevich000_img58
gurevich000_img59
gurevich000_img59
gurevich000_img60
gurevich000_img60
gurevich000_img61
gurevich000_img61
gurevich000_img62
gurevich000_img62
gurevich000_img63
gurevich000_img63
gurevich000_img64
gurevich000_img64
gurevich000_img65
gurevich000_img65
gurevich000_img66
gurevich000_img66
gurevich000_img67
gurevich000_img67
gurevich000_img68
gurevich000_img68
gurevich000_img69
gurevich000_img69
gurevich000_img70
gurevich000_img70
gurevich000_img72
gurevich000_img72
gurevich000_img73
gurevich000_img73
gurevich000_img74
gurevich000_img74
gurevich000_img75
gurevich000_img75
gurevich000_oblojka
gurevich000_oblojka
gurevich000_pril3_1
gurevich000_pril3_1
gurevich000_pril3_2
gurevich000_pril3_2